В разгар дачного сезона корреспондент «Вечерней Москвы» посетил уникальный загородный музей, посвященный культуре советских дач. Проект, название которого «Станция Дачная», был создан Адамом Агрбой, который также является хозяином и идейным вдохновителем музея. Он подчеркивает, что дачный быт в СССР имеет богатые исторические корни, связанные с важными событиями в стране.
Дорога до музея оказалась непростой: после поездки на электричке до Клина и пересадки в рейсовый автобус, корреспондент наконец-то достиг цели. Ориентиром послужил яркий советский флаг на фасаде музея. Адам встретил гостя с истинным кавказским гостеприимством, предложив чай из русского самовара с вкушением сладостей.
Несмотря на хмурую погоду, они расположились на уличной площадке. Адам рассказал историю своего участка, который был передан ему в наследство от деда Юсупа Хазриева, трудившегося на благо страны и Коммунистической партии СССР. Будучи интровертом, Юсуп отказался от служебной дачи, предпочтя этот кусочек земли. Он был страстным грибником и охотником, поэтому участок был оснащен узкоколейкой, ведущей в лес.
После распада Советского Союза началась приватизация, и семья Адама смогла выкупить данный участок. Таким образом, музей стал символом наследия дачной культуры, сохраняя в себе дух времени и историю из поколения в поколение.
Адам уточняет, что их проект освещает историю советского дачного быта, начиная с 1937 года. В этот период страной управлял Иосиф Сталин.
Завершение строительства Канала имени Москвы, вместе с Северным речным вокзалом, стало важным событием, после которого был выдан указ о выделении участков в Строгинской пойме для так называемых коллективных садов. Эти участки предназначались для легкого огородничества и садоводства, что позволило москвичам заниматься выращиванием плодовых деревьев и ягодных кустарников.
Согласно Адаму, в конце 1930-х годов население Москвы возросло по сравнению с 1920-ми годами в два с половиной раза. В это время также реализовывался сталинский генплан реконструкции города, включающий строительство новых проспектов и жилых фондов в характерном сталинском ампире, параллельно развивалось московское метро.
Для выполнения этих масштабных проектов требовались рабочие руки, которых не хватало среди местных жителей, поэтому из регионов приезжали новые люди, многие из которых ранее не жили в квартирах и имели «аграрный склад мышления». Выращивание овощей, таких как кабачки и помидоры, для них стало естественным занятием.
Таким образом, идея коллективных садов была хорошо воспринята в Москве и быстро распространялась в другие районы столицы, а также в союзные города, такие как Ленинград, Киев, Харьков и Куйбышев (ныне Самара).
Свердловск, ныне Екатеринбург, был свидетелем значительных событий во время Великой Отечественной войны. Именно в этот период, как отмечает Агрба, основные стратегии, связанные с развитием региона, были приостановлены, так как главной задачей стало уничтожение врага.
Важно акцентировать внимание на том, что восточные и южные части Московской области оставались в относительной безопасности по сравнению с западом, где происходили активные боевые действия. Осенью 1941 года, во время обороны Москвы, площадь вокруг Подмосковья подверглась оккупации, и многие деревни и поселки были полностью стерты с лица земли. Погибшие, такие как Зоя Космодемьянская, стали символами мужества и жертвенности данного периода.
После войны возникла задача восстановления этих территорий, которые были практически превращены в пустошь. Как рассказал Агрба, для сельского хозяйства было решено передать отвоеванные земли совхозам, однако это также включало в себя сложные мероприятия по разминированию и очистке от остатков разрушенных построек.
Фактически, лишь древние русские печи оставались напоминанием о существовавших когда-то домах, что делало восстановление затратным процессом. Противостояние партийных структур и агрономов продолжалось вплоть до смерти Сталина в 1953 году, хотя никаких заметных изменений не наблюдалось при его преемнике Георгии Маленкове. Однако с приходом Никиты Хрущева начались масштабные изменения, которые открыли новые возможности для восстановления регионов.
Хрущев известен не только запуском первого искусственного спутника Земли и историческим полетом Юрия Гагарина в космос, но и такими событиями, как освоение целинных земель и строительство коммуналок — «хрущевок». Его визит в ГДР в 1956 году оставил у него сильное впечатление, особенно от так называемых кляйнгартен — маленьких садиков, где люди использовали даже небольшие участки земли для огородничества.
Вернувшись в Советский Союз, он увидел в этом возможное решение проблемы с дефицитом земли. Он понимал, что такое занятие будет полезно людям, несмотря на наличие еды. Этот шаг воспринимался как попытка противопоставить себя сталинским методам управления.
Вопросом стало то, сколько соток выделять на семью. Хрущев решил брать за основу усреднённую семью из четырех человек — мужа, жены и двух детей, и результатом стала практика выделения шести соток под огород.
Хрущевское распределение земли не было строгим указанием. Фактически предприятиям выделялись гектары земли, из которых они сами «нарезали» участки для своих работников, исходя из потребностей. Это стало началом нового подхода к уюту и независимости в жизни советских граждан.
Агрба рассказывает о процессе получения дачи, который был вовсе не простым. Участки могли насчитывать от четырех до десяти соток, а чтобы успеть облагородить землю и построить первую постройку, у владельца был всего год. Если в этот срок он не успевал реализовать задумки, участок мог быть отобран и передан другим нуждающимся. Это создавало определенное напряжение, и необходимо было действовать быстро.
Как замечает Адам, жесткие правила не указывали, что первой постройкой должен быть именно домик, поэтому оставляли небольшие лазейки для новоиспеченных дачников. В те времена не было такой доступности строительных материалов, как сегодня. Заказать, привезти или построить дом было крайне сложно, и чаще всего первой постройкой становился удобный уличный санузел. Он был не только функциональным, но и служил местом для хранения инструментов, таких как лопаты, которые не приходилось возить в город каждую неделю.
Сами домики появлялись только на третий или четвертый год, в зависимости от того, насколько быстро дачники могли наладить связи для получения необходимых материалов. Иногда предприятия строительной сферы оказывали помощь, предоставляя работникам списанный брак или детали. Например, в поселке, где жили работники Мослифта, на заборах можно было увидеть детали от старых лифтовых кабин, подчеркивает Агрба.
В истории московского метрополитена есть множество интересных примеров, демонстрирующих его инициативность. Среди них — удачное использование списанных вагонов серии «А», которые были первыми вагонами метро, запущенными в 1934-1937 годах.
Старые вагоны, вошедшие в списки на утилизацию из-за морального устаревания, были переработаны и использованы как бытовки для сотрудников метрополитена. Это решение стало своего рода образцом, который подхватили и другие транспортные предприятия, как, например, первый автобусный парк, где старый автобус ЗИЛ-158 до сих пор служит в качестве бытовки в дачном поселке на Калужском шоссе. Это место, получившее прозвище «Деревня автобусов», стало популярным среди блогеров и журналистов.
Также интересным аспектом советского быта является мебель, оставшаяся от коммунальных квартир. По словам Адама Агрбы, многие жители сталкивались с проблемой переноса громоздкой мебели, такой как массивные комоды и буфеты, в новые квартиры. Эти предметы были не только тяжелыми, но и неудобными для транспортировки, что превращало процесс переезда в настоящую головоломку.
В итоге, мебельная промышленность отреагировала на эту проблему, начав производить многофункциональные складные диваны и столы, подходящие для малогабаритных квартир. Многие семьи, не имея возможности выкинуть старую мебель, передавали её знакомым и соседям, так как избавиться от неё было непросто. Таким образом, отголоски советского быта продолжают проявляться в современных реалиях.
В советское время многие предметы быта, лежавшие в складках более 20 лет, были перевезены на дачи, так как это было необходимо для обеспечения домашнего уюта. Например, в 1920-1930-х годах в квартирах уже активно использовались электрические лампочки, а освещение стало возможным благодаря электрификации.
Из-за этого керосинки, которые были популярны раньше, оказались в складках вещей. В то время дачи как таковые еще не были распространены, и в городах, включая Москву, квартирные дома были газифицированы. Примусы и керогазы, а также самовары стали основными приборами для приготовления чая, особенно в Москве, где традиция пить чай сохранялась с дореволюционных времен.
Адам Агрба подчеркивает, что в каждой московской семье был самовар, так как чаепитие было важной частью досуга.
Что касается строительства дач, правила были строгими: разрешалось возводить лишь одноэтажные дома площадью не более 25 квадратных метров без капитального фундамента. Несмотря на эти ограничения, люди находили способы обойти нормативы, добавляя мансарды и лестницы, хоть и неофициально.
Многие в партиях понимали подобное «вольность» и закрывали на это глаза. Таким образом, формирование дачной культуры и быта проходило через призму ограничений того времени.
Адам Агрба подчеркивает, что стремление загнать людей в жесткие рамки, как правило, не приводит ни к чему хорошему. По его мнению, использование шести соток становится уникальным пространством для самовыражения, где даже самые абсурдные идеи могут найти место. Советские граждане могли работать на своем участке так, как им хотелось, что позволило им быть хозяевами своей жизни.
После чаепития в Подмосковье, Адам показал узкоколейку и три транспортных средства, в том числе ручную дрезину. Принцип её работы довольно прост: пользователь тянет рычаг вперед или назад, обеспечивая движение. Однако у Адама возникли трудности, так как длины его ног не хватало для комфортного управления.
Среди экспонатов особое внимание уделялось дрезине с гибридным мотором. Адам отметил, что подобные автомобили, работающие на бензине и электричестве, не являются новинкой, так как их разработки имели место еще в советский период. Дрезине требуется топливо для старта, затем она переключается на электрическую батарею.
Также была представлена основная музейная экспозиция советских предметов быта, где собраны как повседневные вещи, так и раритеты, которые собирались на протяжении нескольких лет. Адам также рассказал о правилах посещения «Станции Дачная».
Посещение экспозиций возможно только по предварительной записи, и особенно важно соблюдать технику безопасности, если с детьми.
В селе Мичуринец, находящемся в Новомосковском районе, расположена дача знаменитого поэта и романиста, лауреата Нобелевской премии Бориса Пастернака.
Усадьба Антона Чехова находится в селе Мелихово, недалеко от подмосковного города Чехова, где писатель провел семь лет с 1892 по 1899 год.
В Пушкине находится дача-музей Владимира Маяковского, где поэт часто отдыхал и работал, снимая домики на Акуловой горе. Именно там он создавал плакаты для РОСТА и писал стихи.
Музей "Огни Москвы" размещается в здании XVII века, ранее принадлежавшем семье Милославских, где рассказывается о развитии городского освещения.
Музей воды, созданный в 1993 году Мосводоканалом, располагается на территории памятника промышленной архитектуры, построенного в 1898 году.
Экспозиция Музея советских игровых автоматов занимает два здания: усадьба конца XIX века на улице Рождественке и павильон, построенный в 1967 году на территории ВДНХ.
В Музее темноты посетители могут проверить свои органы чувств и научиться ориентироваться в полной темноте.
Также в парке "Северное Тушино" находится подводная лодка "Новосибирский комсомолец" — настоящая подлодка серии B396, построенная в 1979 году и переоборудованная в музей в 2000-х.
