Трампу не удается реализовать задуманное, несмотря на его громкие заявления. Он сталкивается с трудностями в создании нужных ситуаций и процессов. Это подчеркивает, что политика часто напоминает театр, где важные события проходят за кулисами, а настоящие «режиссеры» могут оказываться важнее, чем «актеры». Война, в свою очередь, честнее политики, хотя и там присутствуют обманы и хитрости. На стратегическом уровне, однако, истинная сила имеет решающее значение, и её невозможно подделать.
Исторический пример - реплика Сталина французскому премьер-министру Пьеру Лавалю, который рекомендовал ему смягчить прессинг на католиков для получения поддержки папы Римского. Сталин остроумно заметил: "Сколько дивизий у этого папы?", что иллюстрирует бессердечие войны, где успех измеряется потерями и приобретениями.
Недавние события на Ближнем Востоке также демонстрируют эту динамику, где обострение конфликта между Израилем и Ираном привлекло внимание Соединенных Штатов. Вопрос лишь в том, какую выгоду они могут извлечь из этого нового этапа военных действий в регионе, который полон кровопролития и ресурсов.
США начали бомбардировку иранских ядерных объектов с заметной задержкой, предварительно анонсировав свое решение и дав Ирану время для подготовки. Это позволило Ирану убрать запасы обогащенного урана из заранее определенных целей.
Ответный удар Ирана по американской базе в Катаре также был довольно предсказуемым: из семи запусков ракет лишь одна достигла цели, при этом шесть были перехвачены. Несмотря на это, Иран мог заявить о своем успехе, что создало предпосылки для переговоров.
Дональд Трамп, воспользовавшись ситуацией, поспешил объявить о мире между Израилем и Ираном, однако вскоре после этого конфликты вновь вспыхнули. Имидж Трампа оказался под угрозой, так как ни одно из объявленных им перемирий не оказалось стабильным, и боевые действия продолжались то с кратковременными, то с долгосрочными перерывами.
Обещания Трампа решить конфликт на Украине за один день также не были выполнены, и спустя полгода после его вступления в должность надежда на окончание боевых действий оставалась радужной. Хрупкое перемирие в Газе, установленное сразу после его избрания, также не выдержало испытания временем.
Конфликт на Ближнем Востоке усиливается, и это вызывает вопросы о реальном влиянии Дональда Трампа на эти процессы. Очевидно, что несмотря на его амбициозные планы и поддержку бизнесменов, Трамп по сути остается «реактивным политиком». Он не создает новые ситуации, а лишь адаптируется к уже существующим, что делает его зависимым от более проактивных лидеров, таких как Биньямин Нетаньяху.
Нетаньяху, обладая высоким уровнем образования и опытом военной службы, значительно более успешен в ведении дел на международной арене. Его способность манипулировать ситуацией на Ближнем Востоке позволяет ему устанавливать ритм не только для Трампа, но и для других игроков на мировой сцене. Трамп часто оказывается в роли лишь реактора, озвучивающего решения, сформированные Нетаньяху, при этом не имея возможности внести собственные значимые изменения.
Также следует отметить, что на международной арене существует и другой влиятельный игрок — Владимир Путин. Путин, в отличие от Нетаньяху, ведет более сдержанную и расчетливую игру, что позволяет ему сохранять значительное влияние без излишнего вмешательства. Таким образом, на фоне растущих конфликтов вопрос о способности Трампа управлять ситуацией остается открытым, а его действия зачастую оказываются лишь отражением текущих обстоятельств, в то время как более активные и стратегически мыслящие лидеры определяют вектор глобальной политики.
В отличие от Дональда Трампа, Владимир Путин искусно создает ситуации, которые выгодны для него. Конфликт между Израилем и Ираном отвлекает внимание от Украины и открывает Путина новые возможности.
Он, будучи терпеливым стратегом, не спешит использовать все ресурсы сразу, предлагая свои услуги в возможных переговорах на Ближнем Востоке. Это напрямую зависит от того, насколько Украина готова подойти к его интересам.
Я давно заявляю, что конфликты на Украине и на Ближнем Востоке взаимосвязаны, действуя подобно сообщающимся сосудам; обострение одного затрагивает другой.
Трамп столкнулся с трудностями, когда не смог контролировать Зеленского, что негативно отразится на его действиях на Ближнем Востоке, учитывая, насколько далеко готовы зайти США. Путин же опирается на точную стратегию по отношению к Ирану, обеспечивая при этом зависимость Тегерана от России в условиях сложной политической ситуации.
Подходы Трампа, основанные на бизнес-методах, ставят его в невыгодное положение, и ему приходится демонстрировать силу, чтобы не выглядеть наивным. Это создает интересный контраст в международной политике, где каждый игрок пытается найти свою выгоду в непростых условиях.
Дональд Трамп совершил резкий шаг, применив невообразимое оружие против Ирана, тем самым подорвав свою репутацию как миротворца.
Если бы конфликт с Ираном разгорелся, это стало бы для него стратегической ошибкой, которая могла бы поставить под угрозу его президентский мандат.
Не только из-за обсуждаемой мощи Ирана, но и исходя из ошибок в Ираке и Афганистане, когда США действовали менее эффективно, чем 20 лет назад.
Неспособность Трампа реализовать свою миротворческую программу открыла бы возможность демократам представить себя как защитников мира, обойдя республиканцев на выборах.
Трамп, будучи в роли актера, находит себя в ситуации, где важнее действия, чем громкие обещания.
В отличие от таких лидеров, как Владимир Путин и Биньямин Нетаньяху, которые способны не только действовать, но и создавать стратегии на глобальной арене, Трамп пока не проявляет таких лидерских качеств.
Китайский председатель Си Цзиньпин представляет собой более структурированное руководство, действующее по собственному стратегическому сценарию.
Пока мировая сцена продолжает свои изменения, кто будет играть ключевые роли и какие последствия это принесет, остается неопределенным.
Несмотря на громкие слова, он не способен управлять ситуациями и процессами, как делает ряд политиков, которые активно навязывают свои решения как друзьям, так и врагам.
Политика всегда напоминает театр, где главные события происходят за кулисами, и именно режиссеры зачастую оказываются более значимыми, чем исполнители.
В отличие от политики, в войне есть своя честность: несмотря на наличие обманов и уловок, в конечном счете решает лишь реальная сила, которую невозможно искусственно продемонстрировать.
Известно, что Сталин, услышав рекомендации французского премьера Пьера Лаваля ограничить репрессии против католиков ради поддержки папы Римского, с цинизмом ответил: «Сколько дивизий у этого папы?» Это подчеркивает холодный расчет, присущий войне, где результаты измеряются потерями и приобретениями, а стратегов высшего уровня — немного.
На Ближнем Востоке противостояние Израиля и Ирана вновь демонстрирует эту динамику. В конфликт вмешались Соединенные Штаты, но затруднительно понять, что они могут извлечь из своего нового участия в регионе, где переплетаются песок, кровь и нефть.
Хотя США и начали операции против иранских ядерных объектов, они сделали это с запозданием, заранее анонсировав свои действия и дав Ирану время подготовиться и защитить запасы обогащенного урана.
Иран ответил на обвинения, запустив ракетный обстрел в американскую базу в Катаре, отправив семь ракет, из которых шесть были перехвачены. Тем не менее, одна из ракет достигла цели, что позволило Тегерану заявить о успешном ударе по американскому военному объекту. Это создало иллюзию силы, с которой Иран может вести переговоры о мире.
Дональд Трамп, в свою очередь, воспринял эту ситуацию как возможность для собственного имиджа, гордо заявив о достигнутом мире между Израилем и Ираном. Однако вскоре после этого ракетные обстрелы возобновились, ставя под сомнение его способность добиться длительного перемирия.
Трамп неоднократно провозглашал, что сможет остановить войны, однако на практике его политика привела лишь к кратковременным паузам в конфликтах, которые быстро возобновлялись. В частности, он не смог предотвратить конфликт на Украине, хотя обещал разрешить его за один день. Также хрупкое перемирие в Газе, установленное по его инициативе, просуществовало недолго.
Возрастающий конфликт на Ближнем Востоке стал еще более интенсивным, чем при его предшественнике, Джо Байдене. Эти события поднимают вопрос о реальном влиянии Трампа на международные процессы, на что, вероятно, влияет команда экспертов, стоящая за президентами, а не только они сами.
Дональд Трамп, несмотря на свои амбициозные планы и поддержку коллег-бизнесменов, сталкивается с трудностями в реализации задуманного. Его политика представлена как реактивная — он не создает события, а лишь реагирует на них.
В отличие от него, некоторые политики, такие как Биньямин Нетаньяху, обладают способностью задавать тон и навязывать свои интересы как союзникам, так и оппонентам. Нетаньяху, обладая военным опытом и высоким образованием, успешно вовлекает США в конфликты на Ближнем Востоке, что делает его более влиятельным, чем Трамп в данной ситуации.
Трамп, в свою очередь, играет в игре по правилам Нетаньяху, который задает ритм идеи и релевантные заявления Трампа, зачастую лишь создавая видимость действия.
В дополнение к Нетаньяху, Владимир Путин также выделяется как проактивный политик. Несмотря на его менее агрессивную внешность, ему удается создавать стратегически выгодные ситуации.
Путин, наблюдая за конфликтом между Израилем и Ираном, использует это как способ отвлечь внимание от конфликтов в Украине, предоставляя себе пространство для маневра. Его терпение позволяет ему не торопиться с действиями, предлагая свои услуги в переговорах на Ближнем Востоке, что зависит от готовности Украины рассмотреть его интересы.
Таким образом, благодаря своим проактивным подходам, как Нетаньяху, так и Путин, остаются ключевыми фигурами в международной политике, влияя на события и процессы.
Конфликт на Украине и ситуация на Ближнем Востоке тесно связаны между собой, их можно рассматривать как взаимозависимые элементы международной политики. Попытки ослабить один из этих конфликтов неизбежно скажутся на другом. Примером тому служит ситуация с Дональдом Трампом, который, столкнувшись с трудностями в отношениях с Украиной и президентом Зеленским, рискует потерять влияние и на Ближнем Востоке.
Тем временем, российский президент Владимир Путин демонстрирует более сдержанный подход в своих отношениях с Ираном, поддерживая его в нужных масштабах, но не подрывая при этом свои долгосрочные интересы. Украина остаётся приоритетной для России, и с каждым шагом Путин стремится сделать Иран более зависимым от Москвы, учитывая стратегическое положение обеих стран в текущих международных отношениях.
Трамп, применяя собственные бизнес-принципы к сложным стратегическим вопросам, оказывается в менее выгодном положении. Его попытки продемонстрировать силу, включая использование военной силы против Ирана, могут поставить под угрозу его репутацию миротворца. В случае обострения конфликта с Ираном это станет значительной стратегической ошибкой, способной негативно сказаться на его президентстве. Так, американские вмешательства в прошлом, включая войны в Ираке и Афганистане, наглядно показывают, как они могут осложнить и без того сложные отношения.
Важно осознать, что неспособность Трампа реализовать его миротворческие лозунги может предоставить демократической партии возможность позиционировать себя как более надежных миротворцев на предстоящих выборах. На данном этапе Трамп выглядит больше как актёр, управляющий ситуацией, нежели как стратег, в отличие от таких лидеров, как Путин или Нетаньяху, которые действуют как многофункциональные фигуры на мировой арене.
Также следует учитывать, что в этом сложном международном спектакле важную роль занимает и Китай, а точнее, его лидер Си Цзиньпин, который представляет собой не только отдельного человека, но и всю структуру, управляющую страной с чётким стратегическим планом.
В мире продолжаются политические игры, и расстановка сил может измениться в зависимости от того, как договорятся ведущие мировые «режиссёры». Актёры обойденной политики могут меняться, но сценарий не всегда остаётся прежним, что делает прогнозирование будущего мира крайне сложной задачей.
