В начале 2025 года продажи сельхозтехники в России сократились более чем на 30% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, что производители расценивают как серьезный кризис в отрасли.
Как заявил совладелец «Ростсельмаша» и президент ассоциации «Росспецмаш», несмотря на то, что 2024 год уже считался трудным для сектора, нынешняя ситуация еще более угрожающая.
Кризисы были и раньше, однако текущие условия заставляют компании резко сокращать инвестиции и переходить на режим экономии.
Среди причин падения спроса выделяются высокая ключевая ставка, которая делает держание денег на депозитах более выгодным для крестьян, чем вложения в технику.
Крестьяне предпочитают накапливать средства, ожидая лучших условий для закупки техники. Также сокращение господдержки усложняет ситуацию.
На фоне роста ключевой ставки снизилась доступность субсидий, которые являются основной поддержкой для сельских производителей. Это касается в первую очередь льготного кредитования и лизинга, при которых много денег теперь уходит на обслуживание ранее выданных кредитов, значительно усложняя финансовый баланс аграриев.
В результате, текущая тенденция на рынке заставляет производителей сократить объемы выпуска и пересмотреть свою финансовую стратегию, надеясь, что в будущем система поддержки стабилизируется и спрос на сельхозтехнику начнет восстанавливаться.
Ситуация в сельском хозяйстве осложняется снижением субсидий на новые кредиты от Минсельхоза, что совпадает с введением экспортной пошлины на зерно, которая снижает внутренние цены и рентабельность. Это не способствует желанию фермеров инвестировать в новую сельхозтехнику.
В условиях высокой ключевой ставки и неэффективности нынешних мер государственной поддержки возникают вопросы о необходимых действиях регулятора для стабилизации рынка. Предлагается снизить ключевую процентную ставку и отменить экспортную пошлину, а также рассмотреть возможность налоговых послаблений для снижения цен на солярку на 50%.
Однако, несмотря на серьезные предложения, обсуждение их применения затруднено: возможность снижения ставки и отмены пошлины отсутствует, а изменения цен на бензин не рассматриваются. В результате фиксируется резкое падение спроса на сельхозтехнику, в то время как производственные мощности продолжают работать. Это приводит к образованию переполненных складов.
По состоянию на март 2025 года товарные запасы на крупнейших сельхозмашиностроительных заводах увеличились на 72% по сравнению с предыдущим годом, достигнув 62 миллиардов рублей. Это создает значительное напряжение: в частности, у «Ростсельмаша» около 40% годового выпуска остаётся на складе.
Такие условия заставляют предприятия работать в сокращенном режиме, что негативно влияет на моральный климат в коллективе.
В текущей ситуации ситуация с дисциплиной и стабильностью качества оставляет желать лучшего. Компания перешла на пятидневную рабочую неделю, что потребовало сократить 2000 сотрудников. Мы стремимся минимизировать увольнения, чтобы избежать необходимости обучать новых работников. Также на паузу поставлены проекты развития.
В прошлом году мы запускали три новых производства: завод трансмиссий, завод прицепной техники в Таганроге и новый тракторный завод. Несмотря на готовность к расширению, сейчас вынуждены действовать иначе.
Планировались инвестиции в выпуск гидростатических трансмиссий и строительство литейного завода для производства корпусов коробок передач, однако эти планы отложены на неопределенный срок. Техника простаивает как на предприятиях, так и у дилеров — пространство для накопления складских запасов уже исчерпано. В то же время, расходы, такие как охрана, возрастают, но это не трагедия.
Ресурсы заморожены: средства могли бы быть направлены на строительство новых заводов, разработку техники и повышение квалификации сотрудников, но этого не происходит.
Что касается конкуренции с Китаем, до 2022 года мы не ощущали значительного давления со стороны. Китайцы сильны в производстве строительной и дорожной техники, однако в сфере сельскохозяйственной мы все еще доминируем. У нас обширные поля и специфические климатические условия для пшеницы, тогда как в Китае меньшие участки земли и другая аграрная специфика, ориентированная на рис.
Российская техника, в частности производство компании «Ростсельмаш», адаптирована для работы на больших территориях. В отличие от Китая, где крупная сельхозтехника не производится, конкуренции с азиатскими странами в этой сфере не возникало.
Однако три года назад, после спада в строительной отрасли, китайские производители начали выпускать технику для сельского хозяйства, нацеленную на российский и американский рынки. В результате, на выставах появились крупные комбайны, тракторы и прицепы, заметно дешевле российских аналогов – на 30%.
Это вызвало у нас беспокойство ввиду быстрого роста китайских производителей в других секторах, таких как дорожно-строительная техника и автомобили. Однако, несмотря на доступность и дешевизну китайских машин, они не оправдали ожиданий покупателей из-за проблем с обслуживанием и эксплуатацией в различных климатических условиях.
Тем не менее, динамичное развитие китайцев предполагает, что они могут улучшить качество своей продукции в течение нескольких лет. Мы отмечаем, что в прошлом их техника не пользовалась большим уважением, но сейчас положение изменилось.
В этом контексте стоит отметить, что российское государство внедрило долгосрочную индексацию утильсбора на определенные виды сельхозтехники, что позволяет укреплять позиции отечественных производителей.
Хотя на текущий момент это не сильно влияет на рынок, такая поддержка придает уверенность российским компаниям в борьбе с потенциальными конкурентами.
В условиях текущего кризиса важно понимать, что мы сталкиваемся с временными трудностями. Несмотря на кризис, потребление продовольствия будет продолжаться, а сельское хозяйство будет развиваться. Государство продолжает оказывать поддержку, чтобы обеспечить конкурентоспособность на международной арене и предотвратить возможность доминирования иностранных производителей. Этот период следует рассматривать как временную яму, через которую нам необходимо пройти, чтобы вернуться к стабильному развитию.
Обсуждая долгосрочную индексацию утильсбора, стоит отметить, что это не только попытка ограничить экспансию китайских компаний; важно также учитывать возвращение западных игроков на рынок. В текущей ситуации западные компании, на самом деле, остаются на рынке, и их возвращение могло бы усугубить конкуренцию. Например, возможные изменения в политике правительства США могут привести к тому, что западные игроки снова займут значительную долю на российском рынке, что переживали в 2010 году.
Необходимо отметить, что без должных защитных мер производство сельхозтехники в России рискует стать нецелесообразным. Решение о введении утильсбора рассматривается как важный шаг для поддержки отечественных производителей и сохранения рабочих мест. Вместе с тем, существует мнение о том, что не все виды сельхозтехники, подпадающие под индексацию утильсбора, могут быть произведены в необходимом объеме на российских предприятиях. Это создает дополнительные вызовы, которые необходимо решать, чтобы обеспечить полноценное удовлетворение спроса на рынке.
Вопрос нехватки сельхозтехники не актуален: на складах имеется 40% от годового производства, и любой желающий может приобрести необходимую технику без задержек.
Исходя из ранее обсуждавшихся проблем, действительно, не вся техника производится в России. Утильсбор не повышался на такие машины, как картофелеуборочные комбайны и другие нишевые продукты, что свидетельствует о недостатке внутреннего производства.
Основная причина отсутствия производства определенных машин заключается в деятельных торговых союзах, имеющих большой вес, таких как картофельный и сахарный. Эти организации выступают против введения пошлин на иностранную технику, что позволяет им приобретать её по более низким ценам через программы «Росагролизинга». В результате, российские производители оказались в невыгодном положении и не имеют стимулов для создания аналогичных машин внутри страны.
Кроме того, производство сельхозтехники в России связано с высокими затратами. Цены на металл, электроэнергию и кредиты гораздо выше, чем, например, в Германии, Канаде или Китае. Из-за этого себестоимость производства в России на 30% выше, чем в этих странах. Следовательно, без государственных мер по защите или субсидированию местных производителей, растет риск отсутствия новых производств и недостатка техники на внутренних рынках.
Современные союзы сельскохозяйственных производителей добились определенных успехов в развитии техники для уборки корнеплодов, в отличие от более лояльных производителей зерна, которые более активно поддерживают отечественных машиностроителей.
К примеру, цена на российский комбайн «Torum», сопоставимый по мощности с немецким «Lexion», составляет примерно 27–30 млн рублей, в то время как его иностранный аналог стоит 80–90 млн рублей. Различия в ценах свидетельствуют о неуверенности производителей сахарной свеклы в российском производстве и о том, что они предпочитают закупать дорогие немецкие комбайны, цена которых начинается от $700 тыс.
Если бы производители корнеплодов поддерживали свои отечественные машины, они могли бы существенно сэкономить, покупая их на рынке по более доступным ценам. Здесь необходима поддержка со стороны государства, чтобы защитить интересы российских сельхозпроизводителей и создать условия для развития отечественного сельхозмашиностроения.
Однако увеличение утильсбора сталкивается с проблемами убеждения потребителей в его необходимости: многие не верят, что отечественное производство может соперничать с иностранным. Сложно убедить людей в том, что на создание конкурентоспособных комбайнов стоит тратить силы, особенно когда общественное мнение утверждает обратное. Чтобы добиться изменений и мотивации у молодых специалистов, требуется комплексная система поддержки и понимание целей, которые они могут достичь в российском сельхозмашиностроении.
Инвестирование в производство свеклоуборочных комбайнов требует значительных ресурсов и времени, и часто вызывает неопределенность в результатах. В данный момент отсутствуют необходимые мощи и авторитет для изменения ситуации на рынке. Основные процессы в создании комбайнов не скрыты, но успех требует многолетней работы.
Отмечая высокую себестоимость, возникает вопрос о действиях «Росспецмаша» для разрешения ситуации. Несмотря на обращение промышленников, ситуация остается без изменений. Бизнес-представители, собранные в рамках РСПП, представляют интересы металлургической и энергетической отраслей, и проблемы свеклоуборочной техники не учитываются в их повестке.
Касательно государственной программы 1432, инициированной для субсидирования сельхозтехники, есть два основных положительных аспекта. Во-первых, такая поддержка позволяет выравнивать условия конкуренции между российскими и зарубежными производителями, сокращая разрыв в себестоимости. Во-вторых, это делает технику более доступной для сельхозпроизводителей, что в свою очередь стимулирует спрос. Тем не менее, среди аграриев существует мнение, что им навязывают российское оборудование, вместо того чтобы дать возможность распоряжаться субсидиями в своем усмотрении, что поднимает вопросы о реальной эффективности программы.
Недостаток производства техники для свеклоуборки в России стал причиной того, что местные производители сталкиваются с конкурентами, и в последнее время более выгодно приобретать подержанные машины.
Государственные инвестиции, направленные на импорт, подрывают возможности отечественных предприятий развиваться и инвестировать в улучшение качества своей продукции. В свете ограниченных бюджетов разумно выделять средства на поддержку внутреннего производства.
Рекомендуемая программа «1432», одобренная Минпромторгом, направляет финансовые средства в первую очередь на отечественных производителей.
Программа, стартовавшая в 2014 году, предусматривала возмещение 10% от стоимости машин, произведенных с определенной степенью локализации. Все производители, независимо от размера бизнеса, имели равные условия.
Однако в последние два года программа претерпела изменения: возникли вопросы о равенстве условий и перераспределении субсидий, что привело к большему акценту на субсидирование определенной техники.
Так, в текущем году увеличены субсидии на селекционные сеялки и платформы для сбора урожая до 50%, что подтверждает активное стремление к модернизации и инновациям в сельскохозяйственной технике.
Ситуация на рынке сельскохозяйственной техники значительно осложнилась, что связано с изменением подхода к субсидированию.
В 2023 году «Ростсельмаш» производит много комбайнов, однако поддержка со стороны государства снижается. В результате у компании наблюдается падение продаж: несмотря на то, что в прошлом году скидки действовали только в первые три месяца, конкуренты, такие как ПТЗ и «АМ-техника», имели возможность предлагать свою продукцию по сниженным ценам на протяжении всего года.
Крестьяне, ожидая субсидий в следующем году, стали меньше закупать технику «Ростсельмаша». По новым правилам, установленным Минпромторгом, лишь 25% машин компании могут продаваться со скидкой, что ставит ее в невыгодное положение по сравнению с конкурентами, которые могут предлагать скидки на 85% своей продукции.
Эта ситуация создает сложности для планирования и приводит к снижению объема производства. Для улучшения ситуации я предлагаю вернуть прежнюю модель распределения субсидий, установленную в рамках программы 1432.
Она способствовала выравниванию конкурентных условий, предоставляя равные возможности всем компаниям. За десять лет действия программы «Ростсельмаш» значительно увеличил ассортимент, расширив модельный ряд с 30 до 150 машин. Все предприятия в России также вовлечены в обновление и выпуск новых моделей, что подчеркивает необходимость справедливого и единого подхода к субсидированию.
Ситуация в производственной сфере России постепенно меняется. Некоторые ниши, где традиционно не было собственного производства, начинают заполняться. Люди, стремясь к высокому доходу и близости к покупателю, активно осваивают новые возможности.
Например, в нашей стране пока не выпускались тракторы классической компоновки, у которых поворачивают передние колеса. Мы работаем над подобной моделью и планируем запустить ее производство в 2026 году. Аналогично, мы планируем расширить производство других тракторов и сельхозтехники, таких как косилки и посевные комплексы.
Тем не менее, на рынке существуют вопросы равенства условий для конкуренции. «Ростсельмаш» недавно указал на неравные условия в сравнении с белорусскими производителями. Проблема заключается в доступности льготных кредитов. Российские производители сталкиваются с ограничениями: с начала года продали всего два комбайна в рамках действующей программы льготных кредитов.
В отличие от этого, белорусские производители имеют преимущества, включая возможность получать 15% субсидий на кредиты от белорусского бюджета, что делает их технику более доступной для конечного покупателя. В то же время, российские производители сталкиваются с высокими процентными ставками от отечественных банков, что создает неравные условия.
В 2021 году белорусские комбайны занимали 17% рынка сельхозтехники в нашем регионе, что свидетельствует о растущем влиянии конкурентов. Такие условия не добавляют стабильности российскому производству, что подчеркивает необходимость изменений в подходах к поддержке отечественного производства.
В 2024 году доля рынка белорусских производителей возросла до 40%, в то время как идеальная ситуация подразумевала бы пропорцию 75% к 25% в пользу России. Важно разработать единые правила работы, чтобы исключить неравные условия. Если в России отсутствуют льготные кредиты, то и Белоруссия не должна вводить субсидии.
Поддержка белорусских производителей традиционно была значительной, но программа «1432», которая помогала «Ростсельмашу» конкурировать, сейчас не действует, что привело к увеличению доли белорусов на рынке.
В 2010 году «Ростсельмаш» произвел 2,5 тыс. комбайнов, в то время как «Гомсельмаш» — 3,6 тыс. из-за отсутствия мер поддержки в России. На данный момент ситуация улучшилась, и в этом году «Ростсельмаш» может даже сравняться с белорусами по объему производства, однако не стоит ожидать, что такая неравная конкуренция будет продолжаться без вмешательства правительства.
В этом году было выделено 10 млрд рублей на поддержку, однако для эффективной помощи рынку необходимо 20 млрд. Исторически эта мера позволяла уравновесить условия конкуренции. По статистике, на экспорт отправляется около 8% нашей техники, хотя ранее этот показатель достигал 12%, с поставками в 40 стран. Однако в 2022 году российские производители потеряли 15 стран, особенно в Европе, что негативно отразилось на экспорте.
Основной рынок для экспорта аграрной техники компании «Ростсельмаш» — Казахстан, который занимает порядка половины всего объемов. Также важны такие страны, как Узбекистан, Туркмения и Азербайджан. Существуют стабильные контракты с Ираном, Тунисом, Алжиром, Ливией, Зимбабве и Анголой, хотя, за исключением Казахстана, остальные рынки являются невеликими по объему.
Южные страны, как правило, больше ориентированы на выращивание фруктов и других культур, чем на зерно. Несмотря на наши усилия, мы не можем полагаться на экспорт как на способ возмещения сокращений на российском рынке, особенно учитывая жесткую протекцию со стороны Запада и особенности китайского сельского хозяйства. Мы сосредоточимся на сотрудничестве с Африкой и арабскими странами, хотя и там объемы остаются небольшими.
Что касается роста экспорта сельскохозяйственной техники, который мы наблюдаем, следует уточнить, что именно закупка комбайнов в Казахстан существенно повлияла на общий показатель. Нельзя воспринимать это как устойчивую тенденцию.
Внутренняя стоимость производства техники в России высока, мы также столкнулись с проблемами доступа к международным кредитам из-за высоких ставок, что ограничивает нашу конкурентоспособность на международной арене.
До 2024 года действующая система субсидий покрывала четверть стоимости поставок, но не для всего объема экспорта — всего лишь для четверти. С 2024 года этот процент снизится до 11%.
На международном рынке, как правило, долгосрочные кредиты предоставляются на срок до десяти лет по ставке 0,5% годовых. По сравнению с этим, в России кредиты могут быть предоставлены на два года под 30%, что значительно ухудшает наши условия в переговорах.
Вопрос поддержки спроса со стороны аграриев поднимает необходимость применения новых мер, помимо снижения ключевой ставки и отмены пошлин. Одной из таких мер может быть исключение акциза на топливо для сельского хозяйства, включая использование окрашенного топлива, которое в Европе не облагается дополнительными налогами. Это значительно уменьшит затраты аграриев, если будет обеспечен контроль за его продажей.
Экспортные пошлины были введены в 2021 году, и вопрос их снижения или отмены по-прежнему открыт. Вероятно, в условиях текущего рынка спрос на зерно все же стабилизируется, однако может наблюдаться снижение производства, которое, по предварительным оценкам, составит около 100-110 млн тонн.
Россия в 90-х годах производила 54 млн тонн, а спустя время этот показатель вырос до 140 млн тонн, однако сейчас возможна коррекция вниз. Ситуация может быть скомпенсирована уже имеющимся арсеналом техники, позволяющим не закупать новые комбайны в течение нескольких лет при производстве 110 млн тонн зерна.
Важно отметить, что меры поддержки, такие как Фонд развития промышленности и утильсбор, сформированы. Тем не менее, отсутствует системная политика, направленная на развитие аграрной отрасли, что вызывает озабоченность.
