Самосуд — это форма общественного наказания предполагаемого преступника, осуществляемая людьми, не имеющими официального права вершить суд. Это незаконное применение самосуда, когда люди сами выносят наказание без процесса в суде или предварительного расследования.
Основное отличие самосуда от обычной мести заключается в стремлении к некоей справедливости. Практика самосуда в России имеет давние корни, начиная с эпохи зарождения государства. Уже в древности существовали случаи, когда государственная власть допускала самостоятельное возмездие со стороны потерпевших.
Исторические документы, например, договор Руси с Византией 911 года, свидетельствуют об этой практике. С развитием государства и органов правосудия в России самосуды не прекратились, поскольку официальные судебные процедуры часто не удовлетворяли потребности людей в справедливости.
До судебного разбирательства нужно было добираться, что в сельской местности или в отдаленных районах могло быть проблематично из-за недостаточного развития судебной системы и транспортной инфраструктуры. В российской империи судебная система была слаборазвита, что делало процесс судебных разбирательств медленным и неэффективным.
Поэтому люди часто предпочитали наказывать преступников на месте, вместо того чтобы долго ждать судебного решения. После отмены крепостного права в России в 1861 году император Александр II учредил волостные суды, которые занимались делами, касающимися крестьянских общин.
Волостные суды включали не профессиональных, а выборных судей. Тем не менее, эти суды имели ограниченную юрисдикцию, их решения были не слишком последовательными, а сами судьи часто были коррумпированными или неопытными. Поэтому жители деревень и крестьяне не всегда обращались к волостным судам и предпочитали решать конфликты самостоятельно, в том числе через самосуд.
Самосуды представляли собой своеобразную форму коллективной морали и наказания, основанного на общественной договоренности о необходимости покарания за совершенные противозаконные поступки. Хотя самосуды являются проявлением правового нарушения и создают риск безопасности и справедливости, их можно рассматривать и как попытку общества самоорганизоваться и защитить себя от преступности, когда официальные инстанции не могут гарантировать должный уровень правосудия и безопасности.
С маленькой оторопью крестьяне искали защиты своих прав как в учреждениях полиции. После отмены крепостного права крестьянство осталось изолированным от других слоёв общества.
У крестьян было крайне мало прав и возможностей, что привело к законсервированию архаических представлений о жизни в деревнях и формированию своеобразных «правовых норм». Например, убийства из-за обвинений в колдовстве не считались преступлением. В целях «профилактики» эпидемий считалось приемлемым живьём хоронить человека в землю.
В отличие от других форм судов, ориентированных на примирение, самосуды отличались жестокостью, публичностью и карательным уклоном, часто целью наказания был публичный позор. Родители могли публично наказывать даже взрослых детей поркой как по собственной воле, так и по решению общины. Интересно, что наказание отличалось для членов общины и для посторонних. Свои могли раскаяться и получить прощение, хотя это могло предшествовать унижению. Чужих чаще всего избивали безжалостно и оставляли без помощи. К каре с участием не только стороны и её близких, но и так называемых «палачей» - иных лиц - приступали с особым усердием.
Крестьянская община активно вмешивалась в личную жизнь: если староста считал, что жена изменяет или посрамила свои домашние обязанности, он предлагал общине наказать её публично. Официальные суды подобными делами не занимались. Особенно жестоко наказывали женщин за измену: один из прокуроров Новгородской губернии описал пытку женщины поркой до состояния, когда обнажённые куски её тела висели лоскутами на ней.
Насилие над женами в семье в прошлом часто рассматривалось как нечто обыденное и даже допустимое в обществе. Даже полиция не вмешивалась в случаи избиения женщин, за исключением крайне тяжких случаев, когда женщина погибала от полученных травм.
В то время за сопротивление жертвы насилию могло последовать еще более жестокое наказание. Например, описывается случай, когда женщину, обвиненную в краже, разделили и унижали публично перед ней. Она не смогла это вынести и атаковала своих обидчиков. В результате мужчине было приказано публично наказать ее, а ее имущество было отобрано и продано, чтобы купить алкоголь для сельского сообщества.
Крестьяне, которые с самого детства наблюдали насилие и сами его постоянно переживали за мелкие проступки, относились к этому явлению как к чему-то обыденному. Обычно вся деревня собиралась, чтобы наблюдать избиение женщины мужем, и подобные случаи считались зрелищем. Редко кто осмеливался заступиться за жертву подобного насилия.
В России телесные наказания были утверждены официально, и они использовались судами и начальниками волостей до начала их отмены в 1904 году. Даже после запрета на применение жестоких наказаний, они продолжали использоваться на протяжении десятилетий. Иногда установить виновных в случаях насилия было практически невозможно из-за массовости нападения. Исследователи XIX века вели дискуссии о правосудии волостных судов и о необходимости более гуманного отношения к насилию в обществе.
Некоторые сторонники идеи сохранения «народного правосудия» считали, что оно близко и по духу, и по местоположению крестьян, а также доступно по цене. Другие же предложили равноправие крестьян в сфере правосудия с представителями других сословий, обеспечивая деревню обязательным для всех законом, и этот процесс постепенно осуществился.
Самосуды не подавлялись специально: их количество уменьшалось по мере развития судебной системы, а с приходом советской власти за внесудебные расправы стали наказывать. Кроме того, наказания за преступления стали более строгими и неотвратимыми, что устраняло потребность в самостоятельном правосудии. Однако во время военных действий самосуды продолжались: предателей и дезертиров часто карали без суда и следствия непосредственно на месте.
Современные самосуды чаще происходят на стадии официального следствия, после вынесения приговора и даже после освобождения преступника. Чтобы провести самосуд, требуется присутствие на месте преступления, наличие сил и измененного сознания, а также отсутствие помех со стороны посторонних.
Особое внимание заслуживают «убийства чести» на некоторых территориях Кавказа, которые по некоторым исследованиям продолжаются и по сей день. Например, чеченская девушка Седа получала угрозы из-за того, что ушла от семьи и начала независимую жизнь в другом городе.
В августе 2023 года женщину вернули обратно домой после ее исчезновения, и с тех пор о ней ничего не слышно. Правозащитники опасаются, что ее могли убить.
Устранить эту практику оказывается сложно, несмотря на усилия общества и осуждение со стороны религиозных лидеров. Сообщества с подобными традициями зачастую закрытые, жители которых придерживаются этих обычаев, обычно находятся в отдалении, что затрудняет привлечение их к ответственности даже в случае самосуда.
Российская Федерация не имеет специальной статьи в Уголовном кодексе, касающейся самосудов. Действия лица квалифицируются в соответствии с совершенным преступлением: убийство, причинение тяжкого вреда, поджог, похищение и т. д.
В США в 2022 году самосуд признали федеральным преступлением, наказание за которое может достигать 30 лет лишения свободы. В прошлом и настоящем людей заставляет прибегнуть к самосуду осознание того, что иначе они не смогут добиться справедливости.
Юристы утверждают, что причинами этого могут быть беспомощное ожидание вердикта, сомнения в объективности суда, страх, что дело не будет разобрано, а также слишком мягкие по их мнению приговоры. Это особенно остро проявляется, когда речь идет о потере человеческой жизни.
В небольшом исследовании 2023 года 67% опрошенных заявили, что готовы самостоятельно мстить своим обидчикам любыми доступными им способами. Один из наиболее известных случаев самосуда произошел в Швейцарии, где человек решительно действовал после длительного ожидания справедливого решения.
В 2004 году российский архитектор и строитель осетинского происхождения Виталий Калоев стал центром внимания мировой общественности после того, как он убил авиадиспетчера Петера Нильсена на пороге дома в Швейцарии. Преступление произошло вскоре после авиакатастрофы 1 июля 2002 года, в результате которой погибла жена Калоева и их два ребенка. Виталий считал Нильсена ответственным за гибель своей семьи из-за ошибок в работе диспетчера. Официальное следствие действительно выявило наличие перегрузки и неисправного оборудования, на котором работал Нильсен.
Однако история не заканчивается только убийством. Согласно показаниям самого Калоева, когда он пришел к дому Нильсена, его целью не было совершение убийства, а получение извинений. Но в ходе стычки Нильсен выбил из рук Виталия фотографию его погибших близких, после чего сам Калоев погружается в психологический шок и не помнит, что произошло после этого.
Последующие события также были неожиданными. В 2005 году Виталия Калоева признали ограниченно вменяемым и приговорили к 8 годам лишения свободы. Однако уже в 2007 году ему было предоставлено досрочное освобождение, и он вернулся на родину, где его ожидала печальная известность. В России и за рубежом было снято много фильмов, посвященных жизни и судьбе Виталия Калоева, включая такие картины, как «Последствия» с участием Арнольда Шварценеггера и «Непрощенный» с участием Дмитрия Нагиева.
Параллельно с историей Калоева разворачивается другая трагическая ситуация, связанная с исчезновением двух восьмилетних девочек. Расследование привело к обнаружению их тел на земельном участке, который принадлежал 38-летнему жителю села Агарзе, который имел судимость, в том числе за изнасилование. Местные жители, узнав об участии подозреваемого в прошлых преступлениях, собрались у его дома, где он был вынужден признаться в убийстве девочек.
Отец одной из погибших девочек, узнав о трагической судьбе своего ребенка, взял правосудие в свои руки. Он доставил преступника на окраину села, убил его и сжег тело. Действия отчаявшегося отца вызвали бурное негодование в обществе, и его было приговорено к 1,5 годам условно за самосуд. Прокуратура и суд пришли к выводу, что преступление было совершено в состоянии аффекта.
Такие истории подчеркивают сложность правосудия и реакции общества на тяжелые преступления. Они вынуждают задуматься о гранях моральных и этических принципов, которые могут быть нарушены в условиях крайней эмоциональной напряженности. Жизненные обстоятельства и трагические случаи могут толкнуть людей на крайние шаги, заставляя общество в целом пересматривать свои ценности и убеждения.
Истории Виталия Калоева и отца девочек напоминают нам о том, как важно сохранять человечность и сострадание в любых обстоятельствах, несмотря на боль и тяжесть испытаний, с которыми приходится сталкиваться в жизни.
В одном из случаев, произошедшем в 2012 году, женщина по имени Валентина Крупинова, которой было 64 года, попыталась заказать убийство человека, который ограбил и смертельно избил её сына. После того, как обидчик вышел на свободу из колонии, пенсионерка почувствовала ярость и решительность отомстить за своего сына, который погиб, в то время как убийца оставался на свободе. Она приобрела пистолет у своего соседа, который обещал помочь ей в поиске наёмного убийцы, но в конечном итоге предал её, обратившись за помощью к правоохранительным органам. В результате Валентине было вынесено условное наказание в виде пяти лет лишения свободы.
В другом инциденте, произошедшем 15 марта 2024 года в Дагестане, отец подростка, погибшего в ДТП, расстрелял у здания суда виновного в гибели своего ребёнка, 22-летнего парня, а также его адвоката Сергея Осипова. Преступнику было вынесено приговор — 1,5 года ограничения свободы. Этот же человек, известный как Ахмед, подвергается уголовному преследованию за убийство двух человек и незаконное ношение огнестрельного оружия, ему грозит длительное заключение, вплоть до пожизненного. Он находится под стражей.
Жена обвиняемого утверждает, что причиной его действий стало несправедливое, по их мнению, проведение судебного процесса и радость в лицах адвоката и осужденного. Ученые Татьяна Музычук и Вадим Кулачков отмечают, что случаи самосудов учащаются в периоды нестабильности государства и слабости правоохранительных органов. Они указывают на лицемерие правящего класса и разрыв между заявляемыми их ценностями и реальным поведением. Долгое ожидание справедливости и отсутствие её усиливают отчаяние и ярость людей, что может привести к самосудам. Жертвы часто считают, что они не виноваты в происходящем, будучи жертвой насилия, изнасилования или грабежа, и стремятся к справедливости и возмездию.
Сегодня в обществе иногда наблюдается странная диспропорция: преступнику государство предоставляет бесплатного адвоката, в то время как родственникам убитого этой поддержки не оказывается. Более того, материалы уголовного дела становятся доступными только в суде, и то не всегда, только если потерпевшим будет признано это необходимым.
Позволяя самосуд, общество возвращается к древним временам, когда законом считалось только право сильного. Для борьбы с самосудами юристы предлагают устранить серьезные недочеты в работе отечественной судебной системы. Они отмечают, что крайняя несправедливость современного уголовного законодательства, позволяющая судам выносить незначительные по отношению к преступлению приговоры, а также неуважение к жертвам, слабая защита от преступности и антисоциального поведения создают обстановку отчаяния как для потерпевших, так и для всех остальных граждан.
Согласно статье, приведенной на сайте CyberLeninka, Россию от возможного нового взлета самосудов спасает низкий уровень юридической грамотности граждан и их незнание о гуманных нормах уголовного законодательства. Известно, что самосуд практиковался в средневековых европейских государствах, иногда как средство разрешения конфликтов по принципу «кулачного права».
Например, в Пруссии (Германии) вассалы решали свои споры вооруженным путем. В XIII веке король Фридрих II даже узаконил самосуд в случаях, когда стороны не удовлетворены судебным решением. При этом запрещалось судить женщин и бродяг.
В современном обществе важно стремиться к улучшению судебной системы и образованию граждан, чтобы предотвратить случаи самосуда и обеспечить справедливость и безопасность для всех граждан.
