Вознесенский проспект в Екатеринбурге когда-то располагал первую женскую гимназию, о которой говорит краевед Анастасия Каримова.
Гимназии значительно отличались от земских школ, которые принимали детей из малообеспеченных семей и финансировались местными органами. Чтобы стать гимназистом, ребенку необходимо было пройти сложные вступительные испытания, что способствовало распространению подготовительных курсов в Екатеринбурге.
Выпускники гимназий имели возможность продолжить образование в университетах, однако обучение было дорогим. Благодаря меценатам, наиболее талантливые учащиеся из бедных семей могли получить образование в престижных учебных заведениях.
Каждый год гимназисты сдавали экзамены, и их оценки не зависели от финансового положения родителей, что способствовало созданию более равных условий для обучения.
Также строго регламентировалась повседневная жизнь учеников, особенно в пансионатах. Исследователь Евгений Коротков описывал быт учеников Уральского горного училища.
Согласно его рассказам, день начинался в шесть утра, когда надзиратель, просыпавшийся рядом с учениками, сигнализировал о подъеме. Ученики должны были привести свои койки в порядок и умыться, а затем, одев форму, выходили в коридор для ожидания остальных.
Это строгое расписание и контролируемая среда подчеркивали дисциплину и серьезность учебного процесса в гимназиях и училищах.
Учитель приходил в восемь часов утра, и занятия начинались с молитв, продолжаясь до 11 часов с короткими перерывами для смены уроков.
В 12 часов учащихся звали в столовую, где для каждого готовился обеденный прибор: три тарелки, нож, вилка, серебряная ложка и стакан.
На столах находились графины с водой и квасом. Один из учеников прочитывал предобеденную молитву.
Обед включал первые блюда – щи или борщ, а на второе подавали жареное мясо с соусом или вареное с картофелем.
По четвергам и воскресеньям разнообразили меню пирожками с кашей или кислой капустой. Во время поста предлагали горошницу, а в праздники – уху и жареный картофель.
После обеда ученики занимались чертежами, а затем, с трех до пяти, продолжались занятия с преподавателями.
«Паужин» состоял из ржаного хлеба с солью и ключевой воды.
Ужин включал суп без мяса и гречневую кашу с маслом.
Краеведы зафиксировали существование первых школ в Екатеринбурге, среди которых были арифметическая и словесная школы, а также немецкая и латинская, и школа, где обучали рисованию и черчению.
По оценкам Короткова, в 1737 году количество учащихся в Екатеринбурге было невелико: в словесной школе учились 70 человек, в арифметической - 47, в школе «знаменования» - 8, а в «немецкой» - 27. На Верх-Исетском заводе обучались 10 человек, а на Нижне-Уктусском - 8.
Эти учреждения предоставляли лишь начальные знания, после чего ученики могли продолжить обучение в школах при Екатеринбургском заводе. Основной двигательной силой образовательного процесса на Урале был Василий Татищев, который осознал важность грамотных работников для промышленности.
Школы включали профессиональную подготовку, где ученики овладевали основами распознавания руд, механики и архитектуры, а также навыками токарного и столярного дела. Однако добиться массового образования, о котором мечтал Татищев, не удалось: заводы забирали учеников из школ, испытывая острую нехватку кадров.
Образование девочек не рассматривалось до 1789 года, когда было открыто маленькое народное училище с двухгодичным курсом для детей обоих полов. Успешность обучения страдала из-за нехватки учебных материалов, которые порой было сложно доставить, а существующих пособий катастрофически не хватало.
К тому же обучение страдало от недостатка квалифицированных педагогов, не все из которых могли донести материал до учащихся. Для способных студентов предусматривались небольшие стипендии.
Дети-сироты и малоимущие школьники определенно нуждались в поддержке, однако выплаты оказались нерегулярными.
В соответствии с указаниями Татищева, сиротам и детям из бедных семей предоставляли ежемесячно по 0,5 пуда ржаной муки и один рубль в год на одежду.
С течением времени размер этих пособий и круг их получателей изменялись. Уже в 1726 году выплаты увеличились до 1,5 пуда муки и двух рублей для учеников, чьи семьи зарабатывали менее 30 рублей в год.
Однако для обеспечения достойных условий обучения, нахождение надежного покровителя стало необходимостью.
После перевода Татищева из Екатеринбурга школа столкнулась с трудностями в поиске средств.
В конце XIX — начале XX века учащиеся могли зарабатывать на жизнь, получая практические навыки в таких областях, как портняжное или сапожное дело.
Например, «Нуровский приют», изначально рассчитанный на 30 детей, быстро расширился до 60, и стал круглосуточным. Здесь девочки обучались шитью, выполняли заказы и готовили обеды в кулинарной школе.
Также в 1899 году была открыта школа для девушек из бедных семей, основанная Марией Алексиевой, гражданской женой писателя Мамина-Сибиряка.
Воспитанницы осваивали навыки рукоделия, кулинарии, росписи по дереву и садоводства.
