Современные власти, похоже, перестали ценить не только культурные памятники, но и людей, их создающих, а также зрителей. Это может привести к пагубным последствиям.
Ранее, когда я даже не задумывался о театре, я работал в госструктуре и общался с коллегой, чья семья была связана с известным московским театром. Её рассказы о театральной жизни, о взаимодействии коллектива и его уникальной атмосфере произвели на меня глубокое впечатление. Эти художники казались мне членами некоего культа, живущими по своим правилам.
Однако недавно этот театр, о котором я с таким интересом слушал, закрылся в результате «слияний» — это было для меня неожиданностью.
Когда я стал более вовлечен в театральный мир, понял, как театры, которые всегда казались вечными, оказываются под угрозой. Они исчезают так же внезапно, как будто пришли инопланетяне и забрали их с собой.
В юности я часто слышал пословицу о том, как некоторые бегут, не обращая внимания на окружающих. Именно такое отношение к культуре стало проявляться у чиновников. Они безжалостно наступают на интересы искусства и его создателей, оставляя нас без традиций и возможностей для самовыражения.
Запросы о деградации культуры в России часто приводят к выводу о преобладании массовой культуры над высоким искусством. Однако доминирование не означает полное уничтожение. В России наблюдается интенсивная «зачистка» и управляемая деградация культурных институтов, способных создавать высокое искусство.
В этой связи стоит отметить слова руководства ВГИКа, как упомянул главный редактор Сергей Кургинян, о том, что студенты достигают уровня гуманитарных знаний, соответствующих девятому классу к третьему курсу.
В постсоветской России культурные ценности были восприняты как ненужные, и это привело к сокращениям в учебных часах во всех видах художественного образования — от художественных до музыкальных школ.
В декабре 2024 года в департаменте культуры Москвы состоялось совещание с директорами детских музыкальных школ, где была озвучена идея реорганизации. Предлагалось объединить училища по территориальному принципу, что привело бы к устранению предпрофессионального обучения в ряде учреждений.
Запланированы меры, в результате которых к январю 2025 года в Москве останется 27 школ с предпрофессиональным обучением, 13 из которых должны были бы стать частью музыкальных колледжей, а остальные 113 школ из 153 переведут на «Творческие образовательные программы» (ТОП). Данные шаги подчеркивают сокращение культурных инициатив и усложнение доступа к качественному образованию в сфере искусства.
В последние месяцы возникли угрозы для 113 образовательных учреждений, которые могут утратить право на обучение детей по предпрофессиональным программам на бюджетной основе. В середине декабря власти опровергли эти тревожные сообщения и назвали их «интернет-шумихой», но общественное возмущение по этому поводу было значительным. Трудно представить, что информация о возможных слияниях или ликвидациях была выдумкой блогеров или журналистов.
Кроме того, по данным Министерства культуры РФ, за последние десятилетия число библиотек, клубов и других культурных учреждений, особенно в сельской местности, значительно уменьшилось. Спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко в 2020 году выражала недовольство тем, что количество культурно-досуговых центров сократилось в два раза за 25 лет, а сельских клубов — почти на четверть. Слияния библиотек стали распространенной практикой, с которой борьба не приводит к ожидаемым результатам.
Многие музеи и театры страдают от хронического недофинансирования, что ведет к их упадку. Несмотря на увеличение финансирования госпрограммы «Развитие культуры» в проекте бюджета на 2025–2027 годы, это не изменяет реальных условий для практического развития культуры в стране. Обсуждения о будущем детских школ искусств и недостатках финансирования культуры требуют внимательного подхода со стороны властей и общества.
События в сфере культуры и образования в России вызывают серьезные опасения. После окончания факультета журналистики МГУ я наблюдал за сокращениями на кафедре зарубежной журналистики и литературе, что внушало тревогу. Понимание того, что система образования постепенно переходит на западные стандарты, не оправдывало масштабов этих изменений.
Недавно внимание общественности вновь привлекло волнующее дело. Бывший глава департамента культуры Москвы, Александр Кибовский, оказался под арестом, после того как в Москве был уничтожен центр, созданный для изучения наследия французского писателя Антуана де Экзюпери. Создатель центра, Мстислав Листов, с которым я ранее проводил интервью, пережил тяжелые времена. Он продолжает надежно сохранять в себе силы для возобновления работы, хотя бесконечные судебные тяжбы оказали на него негативное влияние.
Однако, несмотря на арест Кибовского и связанные с этим события, сам центр больше не существует. Уникальные экспонаты, которые собирались на протяжении 35 лет и служили источником вдохновения для молодежи, сейчас находятся вне доступа общественности. Тысячи людей, которые могли бы узнать о великом писателе через этот центр, теперь обделены этой возможностью. И, несмотря на обращения к политическим лидерам, как Ушакову или Путину, ситуация остается без изменений. Это подрывает имидж России в глазах французского общества и создает негативное впечатление о нашей стране.
В интервью с Надеждой Матвеевой, архитектором, обсуждается важность архитектуры как культурного кода города. Она подчеркивает необходимость защищать этот код, особенно в условиях войны, когда страна переживает значительные изменения.
Планы по сносу исторических памятников в пользу унылой застройки вызывают опасения: как можно вести войну и при этом отказаться от культурного наследия? Критика касается попыток культурного руководства использовать музыку и развлечения вместо серьезного патриотического подхода.
Прошлой осенью Аркадий Русаков, заведующий кафедрой в Санкт-Петербургском институте кино и телевидения, отметил, что в годы Великой Отечественной войны было мало фильмов о войне из-за нехватки ресурсов. Современные возможности позволяют создавать качественные кинопроекты, но дух патриотизма в кинопрокате все еще отсутствует.
Постается вопрос: неужели мы рассчитываем на западные произведения, чтобы рассказать миру о конфликте на Украине? В редакцию поступают интересные сценарии патриотических фильмов и трейлеры, но они обычно остаются вне широкого проката, затрагивая лишь узкий круг зрителей. Это создает впечатление, что такие инициативы не вызывают интереса со стороны власти и не влияют на общественное мнение.
Ситуация с коронавирусом и мерами, связанными с ним, оказала разрушительное воздействие на взаимоотношения людей и на театральную жизнь, которая является их частью. Это видно еще у Пушкина, который в своей единственной заметке о русском театре глубоко подметил все важные аспекты. Мнения Белинского о Мочалове в роли Гамлета также подчеркивают настоящее мгновение театральной жизни.
Использование мер, таких как рассаживание зрителей через одно место, стало лишь способом разрушения единства и общей эмоции, важной для спектаклей. В результате ограничений, введенных во время пандемии, театры столкнулись с необходимостью внедрять правила, которые подрывают суть коллективного сопереживания. В результате этого была нарушена цель театра как места, где происходит обмен эмоциями. Само существование общества, зависящее от таких взаимодействий, оказалось под угрозой.
Теперь вновь возвращается инициатива требовать удостоверения личности для входа в театр. Первоначально это вызывало страх перед болезнью, но теперь это лишь отражение страха администраторов театров перед потерей финансов. К сожалению, это приводит к тому, что театры страдают от значительных убытков, а культурная жизнь подвергается дополнительному удару.
Сложности для театров усиливаются требованиями по защите персональных данных. Вопросы безопасности данных становятся особенно актуальными, учитывая, как часто происходят кибератаки. Это создаёт проблемные ситуации для небольших театров, которые не могут позволить себе рисковать личной информацией зрителей и юридически несут за это ответственность.
В итоге, представляется, что власти проявляют недостаточную заботу как о создателях культурных ценностей, так и о зрителях. Подобные пренебрежения могут привести к негативным последствиям, которые повлияют на театральную сферу и культурное сообщество в целом. Очевидно, что такое положение вещей не может иметь положительного исхода.
