Фолк-опера «Щастье», созданная Владимиром Дашкевичем и Юлием Кимом на основе пьесы Маяковского «Клоп», привлекла внимание режиссера Аллы Сигаловой, которая с командой дизайнеров и музыкантов обновила спектакль.
Изменяя название, Сигалова актуализировала произведение, усилив антисоветский подтекст и изменив вокальные аспекты.
Спектакль стал «музыкальным спектаклем», при этом финальная сцена с символическим уничтожением фальшивых ценностей исчезла, унося с собой одну из ключевых идей оригинала.
В пьесе фраза «В могилу меня вкопает советская ваша власть» произносится мадам Ренессанс, когда она сталкивается с трудностями, отражая конфликт с властями.
В новой интерпретации эта реплика получает более выраженные диссидентские нотки, так как героиня обращается к милиционеру, который лишает ее бизнеса.
В сценографии спектакля доминирует образ серпа и молота — символов советской власти, что усиляет напряжение.
Примечательно, что слово Маяковского о «красной свадьбе» вдохновило постановщиков, наполнив спектакль яркими цветами и актуальными идеями.
Спектакль начинается с агрессивного красного цвета, который метафорически создает жесткий пожарный занавес, отсекающий зрителя от происходящего.
Однако даже внимательные зрители могут не угадать, что мир Олега Баяна и Пьера Скрипкина наполнен огнем и страстью.
Постановка не имеет отношения к фолк-опере, как задумывал композитор, а выполнена в жанре циркового пластического фарса.
Музыка Дашкевича наполняет почти все сцены, превращая их в музыкальные эпизоды.
Автор использует разнообразные жанры, такие как марш, танго и фокстрот, включая народные элементы — частушки, цыганочку и блатные песни.
Этот подход был характерен для Дашкевича, который начинал писать «Клоп» более 60 лет назад, и его стиль можно увидеть и в «Бумбараше», который также пользовался популярностью.
Несмотря на симпатичную инструментовку небольшого ансамбля, в первый момент спектакля создается впечатление разобщенности: оркестр и артисты действуют в разных плоскостях, а сами исполнители передают свои реплики с гротескной и карнавальной энергией.
Костюмы, выполненные в стилевом ключе «кабаре для бедных», дополняют общую атмосферу хаоса и эксцентрики, создавая необычное и запоминающееся зрелище.
Эпоха НЭПа в спектакле представлена через яркие, порой безвкусные костюмы, такие как шляпки с цветами, желтые чулки и клетчатые брюки.
Персонажи, включая пролетариев и пролетарок, выделяются косынками и брюками, заправленными в сапоги.
Вопрос о том, кто из них более неприятен — гегемоны или нэпманы — остается открытым, так как всех их объединяет общая безвкусица и непривлекательность.
Авторы спектакля используют прием «черной морали», что оставляет зрителя без возможности сопереживания.
Однако, возможно, оно все же закладывалось в отношении главных героев — Присыпкина и Зои.
Тех, кто наблюдал первую версию «Клопа» более 30 лет назад, вероятно, не покинуло чувство сопереживания к персонажам, которые были глубже и человечнее, чем их современные аналоги, лишенные душевности, но лишь напоминающие зомби или куклы.
В спектакле «Щастье» нет настоящих людей; персонажи выглядят как мертвецы или механические создания, которых, к тому же, заставляют петь.
Но Присыпкин, сыгранный Тройником, не виноват в отсутствии вокальных способностей, и проблема здесь заключается именно в режиссуре, которая ставит в такую роль неподготовленного артиста.
Его усилия проявляются в криках и истребительных жестах, в попытках передать эмоции, что вовсе не соответствует жанру, поскольку отсутствуют страдания, романсы, куплеты и частушки.
Спектакль теряет душу и становится набором карикатурных проявлений.
Страдания все же присутствуют, и особенно заметны у зрителей. Хотя Дарья Балабанова, исполняющая Зою, обладает слухом, ее оперные данные на этом заканчиваются.
Бесконечный шепот и тонкая борьба с многими нотами, написанными композитором, довольно скоро начинают утомлять. Это ведет к мысли о том, что Присыпкин, герой спектакля, кажется более предпочтительным по сравнению с Зоей.
Абсурдно видеть, за что боролись и какие жертвы были принесены. Неужели ради такого «петит истуар»?
На фоне этого контекста заимствованы более привлекательные персонажи, такие как секретарь товарища Лассальченко, сыгранный Дмитрием Подадаевым. Несмотря на некоторые фальшивые ноты, общая палитра его исполнения была положительной.
Антон Аносов в роли Олега Баяна также был удачен и вызывал ассоциации с министерскими образами из «Обыкновенного чуда», что не является негативным суждением.
В финале, когда Присыпкин погружается в крики и судороги, железный занавес закрывается, оставляя зрителей в неведении. Лица, появляющиеся на занавесе, оставляют вопросы — жертвы ГУЛАГа или террора?
Некоторые зрители решили, что это «светлые лица», которых обошло счастье. Однако возникает надежда, что такая же постановочная реальность будет и для фолк-оперы «Клоп» Дашкевича—Кима—Маяковского, поскольку ее материал представляет собой великолепное, свежое и актуальное произведение.
