На протяжении более двухсот лет после провозглашения доктрины Монро США считали Латинскую Америку своей сферой влияния, что проявлялось в постоянных вмешательствах и военных интервенциях в дела стран региона. Эти действия, в частности, привели к созданию проамериканских режимов и неоколониальных структур, таких как Пуэрто-Рико.
В свете недавних угроз со стороны администрации Дональда Трампа в адрес Латинской Америки, важно проанализировать возможные действия США. Трамп, используя агрессивную риторику, может рассчитывать на создание впечатления о готовности к резким мерам, хотя часть его заявлений может быть лишь блефом.
Первоначально давление испытали Мексика и Панама. В отношении Мексики США применили так называемый «лингвистический империализм», меняя название Мексиканского залива на Американский и угрожая военной силой в случае нелегальной миграции и действий наркокартелей. С увеличением военного присутствия США на границе, Мексика согласилась на размещение специальных сил США для борьбы с преступностью.
Важным событием стало прибытие американского военного корабля в залив.
Панама, несмотря на протесты руководства против возможной аннексии канала, начала реализовывать требования США по сокращению китайского влияния, инициировав сделку с консорциумом BlackRock для покупки активов гонконгской CK Hutchison, включая порты как в самой Панаме, так и в Европе.
Таким образом, действия США по-прежнему влияют на политическую и экономическую ситуацию в Латинской Америке, определяя направления развития стран региона.
Центральная и Южная Америка могут быть разделены на три группы стран в контексте их отношения к США. Первая группа включает противников и критиков американской гегемонии, среди которых выделяются государства Альянса ALBA: Куба, Никарагуа, Венесуэла и Боливия. Эти страны, являющиеся стратегическими партнерами России, могут столкнуться с продолжением санкционной политики со стороны США.
В частности, заявления Белого дома о возможности введения санкций против сотрудничества Кубы в области медицины стали поводом для возмущения других стран региона, поскольку гуманитарная деятельность ранее не подлежала ограничению.
Вторая группа включает страны, которые стремятся к сбалансированным отношениям. Третья группа состоит из держав, активно сотрудничающих с США и получающих определенные преимущества, как, например, Сальвадор. В этом государстве президент Наим Букеле уже организовал прием заключенных из США для размещения в местных тюрьмах, что также касается членов венесуэльской банды Tren de Aragua.
Венесуэла представляет собой особый случай, где противостояние с США может иметь серьезные последствия. Уход американских нефтедобывающих компаний, таких как Chevron, усугубил экономическую ситуацию в стране, которая и так испытывает трудности из-за санкций. Новый миграционный закон в США, затрудняющий жизнь владельцам венесуэльских паспортов, также ухудшил двусторонние отношения.
Однако, несмотря на эти проблемы, военное вмешательство США в Венесуэлу остается маловероятным.
Военная интервенция США может быть связана с территориальным спором с Гайаной, поскольку треть её территории согласно референдуму 2023 года считается венесуэльской. Южное командование США уже высказывало поддержку Гайане, и интересы компании Exxon-Mobil могут способствовать лоббированию вмешательства на различных уровнях.
Хуан Сарате, член Национального фонда за демократию США, ранее занимался дестабилизацией в Венесуэле и имеет связь с госсекретарем Марко Рубио, который противостоит режиму Мадуро. В Гайане наблюдается неблагоприятная ситуация, которая может побудить к провокациям со стороны внешних игроков.
США располагают базами в Колумбии и использовали её для операций против Венесуэлы, однако, при текущем президенте Густаво Петро, отношения с Венесуэлой улучшились, и Колумбия отказала в использовании своего воздушного пространства для американских военных. Президент Трамп ввел 25% пошлины на колумбийские товары, что усложняет отношения.
Несмотря на наличие поводов для вмешательства, связанных с борьбой с наркотрафиком и действиями вооруженных группировок, нет четких сигналов для начала военной операции.
Эквадор, в свою очередь, сохраняет отношения с США, но впереди выборы президента — 13 апреля. Бизнесмен Даниэль Нобоа стремится к победе. В горных районах, включая столицу Кито, у него есть преимущество, однако, оппозиционер Луис Гонсалес лидирует в прибрежных провинциях, где безопасность является серьёзной проблемой.
Во втором круге выборов главный акцент будет сделан на привлечении избирателей Леонидаса Исы, занявшего третье место, поскольку голоса разделились практически поровну.
После открытия глубоководного порта Чанкай в Перу, который был финансирован китайскими инвестициями, Вашингтон рассматривает эту страну как союзника своих конкурентов. Новый маршрут из Южной Азии в Южную Америку подрывает контроль Соединенных Штатов над морскими коммуникациями в этом регионе.
Правительство Дины Болуарте в Перу с 18 марта ввело чрезвычайное положение на 30 дней в Лиме и Кальяо; армия и полиция начинают патрулирование улиц. Решение было принято после трагедии, в ходе которой был убит певец Поль Флорес из группы Harmony 10, став жертвой нападения.
Тем не менее, Боливия также может стать интересной для США из-за своих запасов лития и природного газа. В этом году здесь пройдут выборы, и Госдепартамент, вероятно, будет пытаться влиять на ход электорального процесса. Однако осуществить прямую военную интервенцию будет затруднительно из-за необходимости задействовать территорию соседних стран.
Ситуация в Чили также требует внимания: президент Габриэль Борич осудил высказывания Дональда Трампа о Владимире Зеленском, назвав их «неприемлемыми». Хотя ранее Борич был лоялен к политике Вашингтона, его действия становятся понятными на фоне общей борьбы либеральных глобалистов, таких как Джордж Сорос, и консерваторов, включая Трампа.
Борич, безусловно, представляет глобалистскую политику, что ставит его в зависимость от интересов Сороса. Уход министра внутренних дел Чили Каролины Тоа в предвыборную гонку также подчеркивает связь с глобалистскими кругами и корпорацией BlackRock.
В соседней Бразилии ситуация не радует. Страна утратила лидерство в Глобальном Юге, уступив его Индии, а политика президента Лулы да Сильва стала непоследовательной. Это было подтверждено недавней блокировкой кандидатуры Венесуэлы для вступления в БРИКС. Бывший президент Жаир Болсонару, который активно ведет предвыборную кампанию, привлек большое количество сторонников на митинге в Рио-де-Жанейро. Болсонару, известный своими консервативными взглядами и связями с Дональдом Трампом, гарантированно получит поддержку со стороны Вашингтона.
Однако нельзя утверждать, что ситуация критическая: Лула также взаимодействует с США в различных сферах, включая оборону. В Аргентине президент Хавьер Милей занимает проамериканскую позицию, что соответствует интересам Вашингтона и продолжению ее политики.
В контексте изменения внешнеполитических приоритетов США следует отметить трансформацию критериев их оценки регионального влияния. В начале XX века это определялось экономическими интересами, а во второй половине – идеологией, особенно учитывая проекты как «План Кондор», направленные на сдерживание коммунизма после Кубинской революции 1959 года. Нынешняя ситуация характеризуется смещением акцентов: Трамп, вероятно, сосредоточится на экономических аспектах и противостоянии влиянию Китая, а также угрозам, связанным с мексиканской границей.
Такой поворот политики отражает возвращение к более прагматичным подходам, ранее зависящим от экономических интересов, что указывает на последовательное изменение стратегий США в Латинской Америке.
