В современном информационном обществе, где поток информации не имеет четкого фильтра и моментально распространяется, любой случай насилия, связанный с определенным этническим или национальным меньшинством, может стать причиной цепной реакции.
Анна Макарчук, директор Центра толерантности в Еврейском музее и кандидат психологических наук, описывает опасность выборочной ненависти и ее последствия для многонациональных обществ.
В своем рассказе о водителе такси по имени Самат, который столкнулся с предвзятым отношением из-за своей национальности, отражается реальность того, как стереотипы и предрассудки могут распространяться в обществе.
Раскрученные СМИ и телеграм-каналы часто подчеркивают этническую принадлежность лиц, подозреваемых в террористических актах, несмотря на заявления властей о том, что терроризм не имеет национальности. Это может укреплять негативные стереотипы и в конечном итоге привести к всплескам ксенофобии и этнического насилия.
Страх и паника, разжигаемые вокруг таких случаев, создают опасный климат, в котором невинные люди, ничем не отличающиеся от подозреваемых, могут стать жертвами несправедливой дискриминации.
Важно осознавать, что многие проблемы национальной и этнической напряженности могут быть решены через пропаганду толерантности, просвещение и образование.
Ответственность лежит не только на властях и СМИ, но и на каждом гражданине, который должен быть бдительным и не поддаваться настроениям ненависти и предвзятости.
Только совместными усилиями можно создать общество, в котором каждый человек уважается и принимается независимо от его национальности, расы или вероисповедания.
Важно стремиться к тому, чтобы разнообразие было источником силы и обогащения, а не причиной конфликтов и деления.
Таким образом, осознание влияния выборочной ненависти и признаков этнического насилия, а также принятие активных мер по его преодолению помогут построить более гармоничное и мирное общество.
Более того, такая ситуация порождает целый каскад негативных последствий, когда люди, даже косвенно связанные с подозреваемыми или виновными лицами, становятся объектами ненависти и агрессии.
Один из задержанных по обвинению в теракте, совершенном в «Crocus City», оказался парикмахером из барбершопа в Ивановской области. Теперь сотрудники салона и его директор получают угрозы и звонки со стороны людей, наполненных ненавистью. Директор барбершопа рассказывает, что она начала получать ужасные угрозы с утра, люди желают ей смерти, звонят и пугают. Будучи беременной, она испытывает страх и боится выходить на улицу. Это всего лишь один из множества примеров, как массовая ненависть и истерия обрушивается на конкретных людей.
Любой, кто хоть как-то связан с подозреваемым, становится объектом агрессии: его работа, знакомые, окружение – всё это оказывается зараженным. И это уже не только вопрос национальности. Вся ассоциированная с преступником среда попадает под удар.
После совершенного теракта и информационной кампании, связанной с ним, некоторые россияне начали избегать любых контактов с гражданами Таджикистана и других стран СНГ: начались увольнения, пассажиры отказываются обращаться к услугам таксистов, принадлежащих к миграционной группе.
СМИ публикуют провокационные статьи, содержащие неприемлемые высказывания, такие как «Русские пытаются привлечь внимание к проблеме, игнорируя проблему миграции малограмотных людей, в большинстве своем приезжающих из Средней Азии». Очевидно, что подобные высказывания противоречат нормам этики и подстрекают к межнациональным конфликтам.
Некоторые издания даже создают «профайлы будущих террористов», предположительно соответствующих тысячам иммигрантов.
И все эти люди будут рассматриваться как потенциальные угрозы, вызывающие опасение и даже смертельную угрозу. Комментарии, оставленные под такими статьями, представляют собой бесконечный поток желаний жестоких наказаний и пыток, которые, по мнению авторов, заслуживают террористы, а также идеи о том, какую должны получать мигранты.
Злоба и ненависть, которые рождаются в информационном пространстве, находят свое воплощение в реальной жизни. Например, в городе Благовещенске был сожжен и расстрелян павильон, принадлежавший мигрантам. Акцент на этносе как одном из факторов преступности не является уникальной российской проблемой.
Исследование, проведенное в 2017 году в США, показывает, что информация об атаках, совершенных мусульманами, получает в среднем в 4,5 раза больше пресс-покрытия, чем нападения, совершенные немусульманами. Работа, проведенная в 2011 году и посвященная освещению 11 террористических актов в США с ноября 2001 года по декабрь 2009 года, указывает на то, что мусульмане-преступники чаще всего ассоциируются с «Аль-Каидой» и представляются как мотивированные священной войной против Соединенных Штатов.
В то время как немусульманские граждане США, скорее всего, будут описаны как психически неустойчивые, их этническая принадлежность остается вне поля зрения. Связь между террористическими актами и последующим всплеском ксенофобии довольно очевидна. После терактов 11 сентября 2001 года в США многие мусульмане и те, кого воспринимают как мусульман, столкнулись с увеличенным уровнем агрессии и враждебности со стороны окружающих. В последующие годы было зафиксировано увеличение числа преступлений из ненависти, направленных против этих групп.
Так, 15 сентября 2001 года, владелец продуктового магазина Вакуар Хасан, сорокашестилетний пакистанец и отец четырех детей, был застрелен в своем магазине.
4 октября 2001 года тот же преступник (Марк Строман) убил Васудева Пателя, индуиста и отца двоих детей, в его магазине в Техасе. На суде убийца заявил, что совершил убийство в рамках войны и мести за предполагаемые обиды.
29 сентября 2001 года Абдо Али Ахмед, йеменский араб-мусульманин, был застрелен в своем магазине в Калифорнии. Пару дней до трагедии Ахмед нашел угрожающую записку и решил не обращаться в полицию.
Следующая жертва стала сикх Бальбир Сингх Содхи, который был застрелен на заправке 15 сентября 2002 года. Антимусульманские настроения распространялись за пределами США, вызывая беспокойство в других странах.
После терактов в Париже в 2015 году нарастание антимигрантских настроений наблюдалось во многих европейских странах, особенно в отношении беженцев из Сирии и других стран Ближнего Востока. Поддержка правых и ультраправых движений укреплена использованием страха и ксенофобии в политических риториках.
Для человека жизненно важно чувствовать себя в предсказуемой и контролируемой среде, где он может предсказать и воздействовать на события. Опасения вызывает неожиданность событий, даже если они несут с собой конкретную угрозу.
Таким образом, непонимание того, кто является нашим врагом, где и когда он может атаковать, вызывает у нас общую тревогу и постоянный страх при нахождении в общественных местах.
В метро, при выходе из дома, и даже находясь дома, мы ощущаем напряжение, вспоминая теракты конца 90-х - начала 2000-х годов. Мы интуитивно стремимся найти четкое определение врага, так как это наше любимое средство преодоления стресса.
Но, если мы прибегаем к ксенофобии, то мы рискуем столкнуться с негативными последствиями, такими как ненависть, изоляция, увольнение, депортация.
Но можно ли поступить иначе? Реакция на трагедии, даже такие ужасные, как теракты, необязательно должна быть негативной.
Государственные органы, СМИ и общественные организации должны сотрудничать для предотвращения распространения ксенофобии. Их главная задача - создать атмосферу, в которой ответ на террор не приведет к новой волне ненависти и насилия.
Существуют положительные примеры такой работы, например, видеоролик «Это тоже таджики», который олицетворяет позитивные аспекты этноса и призывает к мыслить шире. Преодоление стереотипов - лучший способ борьбы с ксенофобией.
К сожалению, в повседневной жизни мы редко встречаем такие материалы, их не так много, они не становятся вирусными, в отличие от новостей об этнических преступлениях.
Одной из сложных и опасных проблем в области миграции сегодня является этническая анклавизация. Этот феномен препятствует социокультурной адаптации и интеграции мигрантов, способствует появлению настроений в духе 'понаехали со своим уставом в наш монастырь'
Для понимания и изучения иностранного устава необходимо иметь возможность взаимодействия с принимающим населением и получить реальный опыт общения.
Когда мы видим мигрантов как угрозу, как конкурентов или как людей второго сорта, мы лишаем их возможности интегрироваться и вынуждаем оставаться в пределах своего культурного или социального круга, что приводит к сегрегации. Те же психологические механизмы, которые заставляют нас воспринимать чужаков как врагов, работают обратно, если речь идет об ин-группе — группе, к которой мы сами принадлежим.
Члены этнических анклавов часто относятся к своим соотечественникам с пониманием и поддержкой. Каждый мигрант делает индивидуальный выбор. Между сложным путем интеграции с отторжением и более простым путем сегрегации с принятием, он, скорее всего, выберет второй вариант. В наших интересах помочь мигрантам пройти более сложный путь.
Страх и агрессия, направленные на определенную этническую или социальную группу, приводят к тем негативным последствиям, от которых мы пытаемся уклониться: мигранты не интегрируются в российскую культуру, остаются неприспособленными и становятся «инаковыми», что раздражает общество.
Это приводит к отсутствию возможностей для трудоустройства, социальной мобильности и выталкивает их на обочину, заставляя нарушать закон для выживания — все это прямое следствие ксенофобии. В долгосрочной перспективе это может привести к массовому уходу трудовых мигрантов из различных стран.
Утрата трудовых ресурсов может серьезно отразиться на экономике России. Вопрос оставляется на усмотрение экономических экспертов.
Безопасность должна обеспечиваться законом, который должен быть равен для всех. Каждый, совершивший преступление, должен нести за него ответственность, независимо от национальности.
Важно, чтобы закон был исполнен. Он представляет собой объективный механизм защиты. Ксенофобия лишь усилит субъективную и объективную угрозу.