На сцене Театра Вахтангова состоялась премьера театральной адаптации романа Федора Достоевского «Идиот». Постановка, осуществленная режиссером Владиславом Наставшевым, отличается от традиционных подходов благодаря использованию современных техник, таких как экран, лазерные установки и траволатор, что создает уникальную атмосферу.
Наставшев, известный ранее под фамилией Наставшес, привнес в спектакль невероятную страсть и сумбурность, что порой создает впечатление сновидения либо циркового представления без арены. Спектакль вызвал активные обсуждения в социальных сетях.
Рейтинги в отзывах варьировались от резкой критики, утверждающей, что такая интерпретация испортит классическое произведение, до восторженных отзывов, утверждающих, что это лучшая адаптация «Идиота». Чувства зрителей можно охарактеризовать как полярные, что говорит о высоком уровне эмоционального отклика.
Наставшев, для которого это вторая работа в Вахтанговском театре, проявил себя не только как режиссер, но и как сценограф и композитор. Уже в начале спектакля вниманию зрителей представляется оригинальный визуальный ряд: сцена оформлена под наклоном, а фон украшает надпись «ИДИОТЪ» с устаревшим знаком Ъ, что предполагает, что роман будет исследовать свои темы независимо от современных технологий.
Эстетика постановки заслуживает высокой оценки, хотя остаётся открытым вопрос о том, как это визуальное оформление будет служить спектаклю в дальнейшем. Несмотря на разногласия, интерес к адаптации и обсуждение её особенностей свидетельствует о том, что спектакль пробуждает у зрителей глубокие размышления о классике и её современном восприятии.
Режиссер Наставшев успешно оправдал ожидания зрителей, представив зрелищную работу в Театре Вахтангова.
Сцена оформлена символично: две высокие двери, обращенные друг к другу, два столика с ночниками под красными абажурами и два кресла из красного дерева создают атмосферу, глубоко погружающую в мир Достоевского.
За ними видимое дерево с безжизненными ветвями, а также разорванные края дыры на авансцене, что добавляет нарочитую странность.
Вся сценография выполнена с элементами растительности малознакомого цвета, визуально напоминающей заброшенные планеты.
В этой обстановке персонажи Достоевского предстоят как ископаемые животные или инопланетяне, что передает применяемый жанр — психологический триллер.
Действие начинается с того, что человек, лежащий в позе эмбриона, поднимается и удивленно вглядывается в пространство.
Его слабый, детский голос намекает на то, что пробудившееся сознание четко помнит мир своих снов, несмотря на их абсурдность.
Удивительная мысль, заключенная в сновидениях, оказывается реальной и значимой.
Персонаж, сделав несколько шагов назад, устраивается в изношенное бархатное кресло, и в этот момент начинается глубокое погружение в тему проклятий и пророчеств, ожидающих его наяву.
Кресла, которые стоят в ряд у левого портала, напоминают старые элементы декора синематографов прошлого века.
Здесь, в этом пространстве, художник обозначает большой экран лишь тонкой неоновой рамой, придавая всему происходящему атмосферу и ощущение неустойчивости.
Пространство и человеческая жизнь кажутся сбитыми с толку, это ощущение передает и сам режиссер Наставшев.
Хотя экрана как такового нет, его эффектно заменяет игра света и дымов, которые великолепно создают лазерные установки на сцене.
По всей видимости, можно протянуть руку, но на самом деле наличие какой-либо физической поверхности лишь иллюзия.
Важным моментом становится появление персонажа, который, как Алиса в Зазеркалье, попадает в водоворот страстей и становится неотъемлемой частью драмы.
Режиссер сокращает обширный роман Федора Михайловича до четырех ключевых персонажей: князя Мышкина, Рогожина, Настасьи Филипповны и Аглаю Епанчину.
Он меняет порядок глав и частей произведения, но при этом сохраняет последовательность событий, подчиняясь глубокой идее о человеческих страстях и их губительных последствиях.
В контексте временной и библейской значимости, диалоги, такие как «Смотри, князь. Как твою невесту торгуют!» или «Знаешь ли ты, что меня берешь?», подчеркивают трагичность ситуации.
Мышкин, в свою очередь, озвучивает идеи милосердия и христианства, что придает пьесе дополнительную глубину.
Несомненно, Влад Наставшев удачно адаптировал Достоевского, не прибегая к прямому переписыванию текста, а лишь сокращая и стилизуя диалоги.
Он создал динамичную историю о двух женщинах и двух мужчинах, балансируя между святостью и грехом в эстетическом триллере. Музыкальное сопровождение, насыщенное психоделическими элементами и французским шансоном, перфектно дополняет атмосферу.
Каждый акт сопровождается напряжением и визуальными эффектами, создающими ощущение нереальности; даже 15-метровый траволатор усиливает экспрессию постановки.
Наставшев, изначально работающий с вахтанговцами, в итоге собрал новую команду из молодых артистов — Константина Белошапку в роли князя Мышкина, Павла Юдина как Парфена Рогожина и Полину Рафееву, сыгравшую Аглаю Епанчину.
Их выступление дополняет опыт Анны Дубровской (Настасья Филипповна), которая привнесла в спектакль глубину исполнения.
Постановка выделяется тем, что сложно однозначно определить главного героя: князь Мышкин или герои, изо дня в день погружающиеся в российскую реальность своим экстравагантным поведением?
Хотя прямых аналогий с современностью нет, к финалу возникают нюансы, затрудняющие восприятие.
Сны героев, описанные у Достоевского, оказываются разрушительными: персонажи часто падают, кричат и ведут себя экспансивно, что создает напряженную хронику их внутреннего конфликта.
Спектакль «Идиот» под руководством Наставшева удивляет гармонией, даже несмотря на некоторую внешнюю дисгармонию.
Работа наполнена живыми чувствами и индивидуальной болью каждого из героев. Режиссер проявляет симпатию к своим персонажам, в отличие от практики экс-главного режиссера театра Вахтангова Бутусова, который покинул страну после начала СВО и нередко прибегал к бездушному анализу своих героев.
В третьем акте в спектакле затрагивается тема эмиграции: князь Мышкин возвращается в «сумасшедшую» Россию из «правильной» Швейцарии. Однако внутренние ассоциации и связи в этом акте более сложные, чем в первых двух.
Особенно запоминающейся становится фраза Парфена Рогожина о том, что в загранице нет ничего хорошего, произнесенная над телом Настасьи Филипповны.
Образ Рогожина в интерпретации Наставшева вызывает неоднозначные чувства: он проходит путь трансформации от монстра до злобноватого клоуна, что делает его одним из самых интересных героев спектакля.
Павел Юдин, дебютирующий в значимой роли после «Царя Эдипа», демонстрирует значительный талант и темперамент.
Константин Белошапка создает образ неврастеничного героя, гораздо более многогранного, чем его романтичные персонажи в других спектаклях. Второй акт становится особенным благодаря его игре.
Однако ещё более впечатляющей оказывается работа Анны Дубровской в роли Настасьи Филипповны, где она проявляет невероятный актерский диапазон, балансируя между эмоциональными крайностями.
Её соперница Аглая, сыгранная Полиной Рафеевой, тоже здесь выделяется: её героиня полна нежности и порывистости, что ставит перед ней непростые задачи.
Критика спектакля может продолжаться и далее, но несомненно, что «Идиот» является заметным успехом Вахтанговского театра.
