Хотя итоги 2024 года еще не подведены, уже поступают обновленные прогнозы о росте экономики России. Международный валютный фонд (МВФ) увеличил свою оценку роста российского ВВП по паритету покупательной способности с 3,6% до 3,8%, в то время как российское Министерство экономического развития прогнозирует 3,9%.
Однако на 2025 год эксперты МВФ ожидают замедление до 1,6%. Это не новость для наблюдателей: в прошлом году МВФ изначально предсказывал рост ВВП на 0,3% в 2024 году, но впоследствии пересмотрел прогноз несколько раз, доведя его почти до 4%.
Несмотря на оптимистичную динамику текущего года, прогноз на 2025 год остается скромным. Центральный банк России (ЦБ) согласен с мнениями экспертов МВФ, ожидая роста ВВП в пределах 0,5-1,5% в 2025 году и 1,0-2,0% в 2026-м.
Эти прогнозы были сделаны до недавних угроз со стороны Трампа о снижении цен на нефть, что может негативно сказаться на доходах бюджета России. В то же время ЦБ ранее демонстрировал осторожный подход к макроэкономическим оценкам, но теперь его мнения подтверждаются и другими экспертами.
Министр экономического развития Максим Решетников отметил, что главной задачей для следующего года станет политика охлаждения экономики, последствия которой станут более заметными в январе-феврале.
Политика Центробанка России, направленная на борьбу с инфляцией, привела к резкому повышению процентной ставки до 21%. Это обстоятельство вызывает справедливую озабоченность среди промышленных предприятий, которые утверждают, что такие высокие ставки значительно ограничивают возможности для инвестиций в расширение производства.
Высокая инфляция также создает непривлекательные условия для инвестирования в проекты с длительным сроком окупаемости. Тем не менее, можно заметить, что в 2023-2024 годах потенциал для быстрого роста производства был уже в значительной степени исчерпан, и простое продолжение ранее примененных мер не приведет к прежним темпам развития.
Основные успехи у российской экономики в указанные годы связаны с увеличением государственных расходов на оборонно-промышленный комплекс и инфраструктуры. Эти расходы включают финансирование восстановления освобожденных регионов и софинансирование нововведений в производственных отраслях, связанных как с вооружениями, так и с импортозамещением.
В частности, был введен механизм льготной промышленной ипотеки, который помогает компаниям распределять расходы на строительство новых мощностей так, чтобы основная часть приходилась на период, когда производство уже начинается и приносит прибыль.
Тем не менее, основной рост производства в данный момент происходит за счет более полной загрузки существующих мощностей. За последние три года эти резервы уже практически исчерпаны, что делает ввод новых производственных мощностей или значительное увеличение производительности труда критически важными для дальнейшего роста объемов промышленного выпуска.
Техническое перевооружение становится необходимостью не только для оборонно-промышленных комплексов, но и для ключевых отраслей экономики, которые обеспечивают технологический суверенитет страны.
Участившийся дефицит рабочей силы ощущается в секторах транспорта, коммунального хозяйства, агропромышленного комплекса и предоставления услуг. В ответ на данный вызов компании имеют два варианта: повысить зарплаты, чтобы привлечь и удержать кадры, или вложиться в технологическое перевооружение, которое также требует инвестиций.
Однако возник вопрос: откуда взять необходимые средства? Ожидать значительных иностранных инвестиций не стоит, и даже если они поступят из дружественных стран, это будет касаться лишь ограниченного круга предприятий, для которых достигнуты соответствующие межправительственные соглашения.
Внутренние инвестиции при текущих процентных ставках возможны только за счет реальной прибыли компаний. К тому же, многие выбирают более прибыльные экспортно-импортные операции или валютные спекуляции вместо инвестиций в реальный сектор.
Денежная эмиссия как третий источник финансирования пока не рассматривается, так как это может только ухудшить ситуацию с инфляцией.
Основной вопрос остается — является ли перегрев российской экономики, как заявляет Центральный банк, причиной инфляции, или существует другая причина? Это тема активных дискуссий.
Промышленники, использующие импортные комплектующие, подчеркивают, что рост их издержек напрямую связан с увеличением курса доллара.
В текущей экономической ситуации инфляция в основном вызывается за счет издержек, и высокие процентные ставки лишь увеличивают эти издержки в международной торговле, что способствует росту инфляции.
Одним из факторов, способствующих инфляции, является дефицит кадров на рынке труда. Это приводит к повышению конкуренции за рабочую силу, в результате чего компании, не имеющие ограничений по зарплатам, перетягивают своих сотрудников из секторов, где гибкость в вознаграждении ограничена, например, в государственных учреждениях и крупных компаниях, таких как «Почта России».
В итоге, даже предприятия, которые не могут повысить зарплаты без ущерба для своей рентабельности, вынуждены это делать. Рост заработных плат, в свою очередь, приводит к увеличению издержек и, как следствие, к повышению цен на товары и услуги.
Высокие процентные ставки имеют своей целью ограничивать объем кредитования населения, что предполагает снижение спроса. Однако, несмотря на это, рост зарплат не позволяет добиться желаемого эффекта.
Наиболее уязвимыми оказываются те, кто зависит от кредитов для крупных покупок. Вторая группа, испытывающая трудности, - это бюджет, который в рамках льготного кредитования компенсирует часть процентных ставок для предприятий и граждан, но на практике эти деньги, выделяемые из бюджета, больше идут банкам, чем на реальную помощь населению и бизнесу.
К примеру, средства, потраченные на субсидирование ипотеки для одной семьи, могли бы обеспечить жильем три семьи, если бы использовались по-другому.
В условиях текущей экономической ситуации правительство России адаптирует формы поддержки промышленности.
По словам министра экономического развития Максима Решетникова, в 2025 году планируется изменить подход к инвестиционным кредитам. Вместо прямого субсидирования процентной ставки будет введен капгрант, зависящий от объема инвестиций, что позволит бизнесменам выбирать между собственными средствами и кредитами для финансирования непокрытой части проекта.
Однако возникает вопрос: что делать, если проект критически важен для страны, а предприниматели сталкиваются с нехваткой средств и высокой процентной ставкой по кредитам? Простое снижение ключевой ставки в данной ситуации не решит проблемы.
Российская банковская система, основанная на моделях западных стран, с фокусом на быструю прибыль через финансовые операции, не предоставляет достаточной поддержки. Основные источники дохода российских банков включают кредитование населения и валютные спекуляции, в то время как управление капиталом и участие в IPO, что является важным для западных банков, играет меньшую роль.
До введения санкций российские компании чаще обращались к западным площадкам для IPO, предпочитая сотрудничество с иностранными банками. Объем средств, доверяемых российским банкам национальными инвесторами, также недостаточен для достижения значительного дохода от их обслуживания.
Капиталы российских банков не позволяют им активно участвовать в фондовом рынке, так как они не могут инвестировать значительные суммы в один проект.
Кредитование промышленности в России в основном сосредоточилось на краткосрочных кредитах для оборотных средств и зарплат работникам.
Инвестиционные кредиты российские банки перестали выдавать с начала 1990-х годов, когда высокие процентные ставки и дефицит инвестиционных проектов делали это невозможным.
В отличие от западных стран, где фондовый рынок играет ключевую роль в инвестициях в производственные проекты, в России такие механизмы до сих пор не были полностью налажены.
На Западе значительная часть инвестиций поступает через IPO на зрелых стадиях, а на ранних стадиях финансирование обеспечивают венчурные инвесторы.
В США фондовый рынок также является основным местом для аккумулирования эмиссионных долларов, что способствует экономическому росту.
В России же, если в банковскую систему поступают новые эмиссионные деньги, они чаще всего используются для валютных операций, что может негативно сказаться на курсе рубля.
Затем банки предоставляют кредиты, главным образом тем предприятиям, которые могут предложить надежные залоги, чтобы в случае неудачи иметь возможность их реализовать.
Таким образом, настоящий инвестиционный климат в российской экономике продолжает оставлять желать лучшего.
В России наблюдается недостаток опыта в сфере проектного финансирования, когда средства выделяются на реализацию прибыльных проектов.
Необходимы новые инструменты для привлечения инвестиций в промышленные инициативы.
Речь идет о создании специализированных структур, которые будут предоставлять долгосрочные кредиты по ставкам 2–6% для запуска инвестиционных проектов.
В качестве таких структур могут выступать государственные лизинговые компании.
Они могли бы поддерживать, например, авиакомпании в приобретении отечественных самолетов или обеспечивать оборудование для производств.
Лизинг должен быть доступен не только госкомпаниям, но и среднему бизнесу, реализующему проекты в области импортозамещения либо поставляющему компоненты для крупных производств, которые увеличивают объемы выпуска (в том числе в рамках госзаказа или федеральных программ).
Увеличение производственных мощностей для внутреннего спроса позитивно скажется на платежном балансе, сделав его еще более стабильным, а также будет способствовать расширению внутреннего рынка.
Таким образом, страна сможет сохранить большую долю добавленной стоимости, вместо того чтобы отдавать ее импортерам и розничным продавцам.
Дополнительная рублевая эмиссия не повредит российской экономике, что позволяет финансировать государственные лизинговые компании через целевую эмиссию или средства Национального фонда благосостояния, поскольку лизинг подразумевает возврат вложенных средств.
Важно также создать возможности для финансирования крупных проектов комплексного развития территорий. Эти проекты должны включать предприятия, которые перерабатывают сырье на всех этапах до получения конечной продукции.
На текущий момент такие структуры отсутствуют, и полагаться на коммерческие компании в создании объединительных проектов нельзя.
Мы нуждаемся не в «Госплане 2.0», который бы планировал всю экономику, а в «Госкорпорации комплексного развития». Она сможет формулировать долгосрочные стратегические планы и вовлекать крупные и средние российские компании в их реализацию, что станет шагом к модернизации и повышению эффективности отечественной экономики.
