Криптовалюты, являясь частными цифровыми валютами, занимают видное место в обсуждениях среди политиков, бизнесменов и простых граждан. С момента появления биткойна в 2009 году, эта сфера развивалась активно, и сейчас существует несколько тысяч различных криптовалют. По состоянию на сегодня, капитализация рынка криптовалют достигла 3,8 триллиона долларов, при этом около 2 триллионов из этой суммы составляет биткойн.
Отношение стран к криптовалютам сильно различается: от полной легализации до абсолютного запрета. Например, в Сальвадоре «биткойн» стал национальной валютой наряду с долларом США, тогда как в Китае в 2021 году криптовалюты были запрещены, так как они воспринимаются как средство спекуляции, угрожающее финансовой стабильности. Криптовалюты также ассоциируются с рисками легализации преступных доходов и финансирования незаконной деятельности, что вызывает обеспокоенность властей.
Многие страны все еще находятся в процессе разработки своих подходов к криптовалютам. В некоторых государствах существуют ограничения на торговлю, эмиссию и использование криптовалют в качестве средства платежа, что требует тщательной регулировки законодательства для обеспечения финансовой стабильности и защиты граждан.
В разных странах наблюдаются различные подходы к регулированию криптовалют: одни ослабляют ограничения, другие, наоборот, усиливают контроль.
Особенно интересное положение с криптовалютами сложилось в Северной Корее. Власти страны осознают риски, связанные с криптовалютами, и ограничивают доступ к ним для граждан.
В частности, майнинг, накопление и использование криптовалют в качестве средства платежа запрещены. Несмотря на это, некоторая часть граждан все же вовлечена в эту сферу.
Из-за закрытости страны трудно оценить точное количество таких граждан, но, вероятно, они имеют статус государственных служащих, занимающихся криптовалютами в рамках своих профессиональных обязанностей.
Возможно, некоторые граждане работают по специальным соглашениям с государством для выполнения поставленных задач в интересах страны. Основная цель таких операций — добыча криптовалют для финансирования импорта жизненно важных товаров, включая материалы для оборонной промышленности.
Следует отметить, что КНДР уже долгое время испытывает экономическое давление со стороны международных санкций, введенных с 2006 года, после первого ядерного испытания, что подчеркивает необходимость страны в альтернативных ресурсах для своих нужд.
Северная Корея испытывает серьезные трудности с заработком иностранной валюты из-за международных санкций, ограничивающих её экспортные возможности. Страна не только лишена необходимых валютных поступлений, но и, даже если бы они имелись, не могла бы использовать их в силу строгих ограничений на импорт.
В этом контексте криптовалюты становятся важным инструментом для компенсации недостатка традиционных валют и финансирования запрещенного импорта. Криптоактивы, такие как биткойн, остаются вне контроля международных финансовых разведок, что позволяет Северной Корее проводить свои операции незамеченными.
Специалисты по криптовалютам в стране используют два основных метода для получения цифровых активов. Первый метод — это майнинг, который требует больших ресурсов. Несмотря на сложную экономическую ситуацию, Северная Корея имеет угольные ресурсы, которые ранее использовались для экспорта в Китай и другие страны.
После введения более строгих санкций в 2017 году экспорт угля сократился, и такие ресурсы стали перерабатываться для генерации электроэнергии, необходимой для крипто-ферм. В результате в стране произошел бум майнинга, и добыча угля начала работать на электроэнергию для этой новой отрасли.
Второй метод, который оказался даже более эффективным, это кража криптовалют, добытых в других странах. Эксперты утверждают, что этот способ значительно увеличивает объем доступных средств, что еще более подчеркивает важность криптовалют для экономики Северной Кореи.
Северная Корея усиливает кибератаки на криптовалюты посредством специализированных хакерских групп, таких как «Kimsuky», «Andariel», «Lazarus Group», «BlueNoroff» и «ScarCruft». Эти группы фактически представляют собой полувоенные формирования под контролем Генерального бюро разведки страны.
По данным американских экспертов, в данных хакерских операциях участвуют тысячи ИТ-специалистов. В частности, согласно информации, опубликованной «Cybernews» на основе данных ФБР, численность хакеров в Северной Корее составляет приблизительно 6000 человек.
Заместитель советника по национальной безопасности США, Энн Нойбергер, сообщила, что активные крипто-атаки нацелены на финансовые системы начались примерно в 2018 году. В 2022 году зафиксировано более 42 успешных атак.
Как сообщает «The Wall Street Journal», к лету прошлого года общее количество украденной криптовалюты за шесть лет составило около 6 миллиардов долларов. В среднем это соответствует миллиардной сумме ежегодно.
Однако, согласно оценкам Группы экспертов ООН, с 2017 по 2023 год незаконные действия с цифровыми активами принесли Северной Корее 3 миллиарда долларов.
Расхождения в оценках происходят по различным причинам, одной из которых является затруднительность в определении исполнителей операций по незаконному присвоению цифровой валюты.
В статье Дилана Стента, опубликованной в «Georgetown Journal of International Affairs» в мае этого года, рассматриваются способы, которые используют северокорейские хакерские группы для добычи криптовалюты: 1) атаки с программами-вымогателями, 2) взломы веб-сайтов и 3) вторжения на криптовалютные биржи.
Стент отмечает, что большинство кибератак происходят в Юго-Восточной и Южной Азии, где уровень киберзащиты остается низким.
Автор статьи также упоминает о глобальной сети хакеров, созданной КНДР, которая возникла из необходимости в твердой валюте.
Северокорейский режим начал развивать киберспособности с середины 1990-х годов, чтобы поддерживать свои военные программы. Ким Чен Ир инициировал киберобучение в престижных университетах Пхеньяна, после чего выпускники отправлялись за границу для заработка на правительство, занимаясь пиратством программного обеспечения и его продажей в Китай или Южную Корею.
Режим Ким Чен Ира получал 90% дохода от этих операций.
Стент подчеркивает, что 2022 и 2023 годы были особенно успешными для киберпреступлений на стороне Северной Кореи.
Согласно утекшему отчету ООН, в 2022 году киберграбители из Северной Кореи совершили похищение 630 миллионов долларов США в цифровых активах.
Национальная разведывательная служба Южной Кореи (NIS) сообщает о похищенных 700 миллионах долларов в криптовалюте.
Независимые эксперты по кибербезопасности из Chainalysis подсчитали, что связанные с Северной Кореей хакеры, в первую очередь из группы «Lazarus», похитили около 1,7 миллиарда долларов.
В январе 2024 года информационно-аналитический ресурс «NK PRO» опубликовал отчет о том, что в 2023 году хакеры Северной Кореи украли 1 миллиард долларов в криптовалюте.
Это количество составляет более половины всего объема краж криптовалют в том году и связано с тем, что ежегодные похищения северокорейских хакеров остаются значительными на мировом уровне.
В соответствии с различными данными, их доля в мировых кражах криптовалют изменялась от 25% до 50% в предыдущие годы.
Для экономики Северной Кореи такие суммы крайне значимы; например, в 2020 году валовой внутренний продукт (ВВП) страны оценивался в 27,4 миллиарда долларов, а в период с 2018 по 2022 года ВВП по паритету покупательной способности снизился на 1,9%.
Согласно данным Heritage Foundation, прямые иностранные инвестиции в Северную Корею в 2022 году составили всего 10 миллионов долларов, что указывает на низкий уровень интереса к экономике страны.
Основным торговым партнером является Китай, но объемы торговли остаются довольно скромными: в 2021 году КНДР заработала на экспорте товаров в Китай всего 58 миллионов долларов.
Важным источником дохода для Северной Кореи стали киберпреступления. Национальная разведывательная служба Южной Кореи (NIS) сообщает, что в 2022 году криптохищения принесли КНДР 700 миллионов долларов, что составило около 30% доходов страны в иностранной валюте.
Криптодеятельность государства включает не только добычу валют, таких как биткойн, но и управление существующими резервами. В 2021-2022 годах наблюдался значительный спад в рынке криптовалют; стоимость резервов КНДР порой снижалась в несколько раз.
С текущей стратегией страна старается избегать накопления крупных сумм в криптовалютах, оптимизируя валютную структуру резервов. Северная Корея также занимается добычей различных криптовалют, которые затем конвертируются в биткойн, а затем – в обычные валюты.
Эти средства через подставные лица размещаются в банках различных стран, что создает дополнительные сложности для международных структур, отслеживающих финансовые потоки.
Некоторые эксперты отмечают, что Северная Корея в уплате за необходимые товары чаще использует привычные валюты, такие как доллары или юани, полученные через конвертацию.
Северокорейское руководство признает использование криптовалют для обхода санкций и укрепления как экономической, так и военной мощи, рассматривая их в качестве средства.
Многие источники оценивают военный бюджет Северной Кореи примерно в 10% от ВВП, что составляет около 3 миллиардов долларов.
Эти данные позволяют предположить, что добыча криптовалют в значительной степени помогает покрывать военные расходы страны.
В 2022 году, согласно оценке Южной Кореи, Северная Корея извлекла криптовалюты на сумму 700 миллионов долларов через кибератаки.
Это эквивалентно средствам, нужным для запуска до 30 межконтинентальных баллистических ракет.
В этом контексте стоит отметить, что летом этого года в России были приняты два закона о цифровых валютах.
Один легализует криптомайнинг, а другой разрешает экспериментирование с использованием криптовалют для внешнеэкономических операций с целью обхода санкций.
Учитывая северокорейский опыт использования криптовалют, можно предположить, что он будет полезен в реализации новых российских законов.
