Современная практика признания российскими судами решений иностранных судов и арбитражей демонстрирует разнообразие подходов, которые зависят от местонахождения разбирательства и национальности судей.
Например, судьи из недружественных стран воспринимаются как предвзятые, что негативно сказывается на признании их решений. Это проявляется в том, что российские суды часто отказываются исполнять решения, вынесенные арбитрами из таких стран. Напротив, судебные акты из дружественных стран рассматриваются более благожелательно, и российские суды готовы признавать и исполнять их даже без соответствующих международных соглашений.
В июле прошедшего года Верховный суд Российской Федерации рассмотрел дело «Новосибирскхлебопродукт» против Thywissen GmbH, отметив, что если арбитры включают граждан недружественных стран, их беспристрастность считается предварительно сомнительной. Это предположение должно быть опровергнуто.
На практике это подтвердилось на примерах из российских судов. Один из них касается контракта 2014 года, заключенного между группой СИТА и российской компанией «Эйрфлот техникс». После того как у последней образовался долг в 2021 году, СИТА подала иск в арбитражный суд Международной торговой палаты в Париже, который удовлетворил его и присудил взыскание более $500 тыс. Кроме того, в 2024 году права на данные суммы перешли к дочернему предприятию «СИТА ИТ Сервисес» в России, которая затем обратилась в московский арбитражный суд с требованием о исполнении решения ICC.
Таким образом, практика признания иностранного арбитража в России продолжает развиваться, подчеркивая влияние политической ситуации на судебные процессы.
«Эйрфлот техникс» оспорила решение международного арбитража ICC, указав на неуведомление о начале процедуры и неопределенность условий контракта с СИТА.
Суд в России поддержал данный аргумент, добавив, что решение ICC не соответствует публичному порядку страны.
В своем решении московский суд также отметил, что после начала специальной военной операции СИТА покинула Россию и отключила российские компании от своих услуг, что привело к признанию их недружественным контрагентом.
Суд указал на презумпцию отсутствия беспристрастности со стороны арбитра, отметив француженку Мари Валентини, известную высокими рейтингами в юридической сфере.
В результате, 7 февраля суд отказал в признании решения ICC на территории России.
В другом случае, кассационный суд Северо-Кавказского округа в конце января отменил решение предыдущей инстанции, которое отказалось признать постановление суда Дубая.
Спор касался поручительства компании Hakan Holdings Limited из ОАЭ перед российским ВУЗ-банком по кредиту, выданному «Русью-АгроЭкспорт».
Суд Дубая удовлетворил иск банка о взыскании долга с процентами. Апелляционный суд ОАЭ впоследствии подтвердил это решение, после чего банк подал ходатайство о признании данного решения в России, так как у Hakan Holdings Limited имелись активы в стране.
Арбитражный суд Ростовской области отклонил требование банка о признании и исполнении решения дубайского суда, сославшись на нарушение суверенитета и публичного порядка России, а также отсутствие соглашения о взаимном признании судебных решений между ОАЭ и Россией.
Банк обжаловал это решение в кассационном суде, указывая на то, что в рамках законодательства ОАЭ иски к зарегистрированным там компаниям должны рассматриваться местным судом, если в договоре не оговорено иначе.
Кассационный суд отметил, что в данном случае не усматривается нарушения публичного порядка, так как российский банк выступает взыскателем, а решение судов ОАЭ было вынесено в его пользу.
Суд также подчеркнул, что отсутствие международного договора между Россией и ОАЭ не препятствует признанию и исполнению решения дубайского суда.
В результате, ростовскому арбитражному суду придется вновь рассмотреть данный вопрос.
Эксперты отмечают, что после февраля 2022 года наблюдается тенденция отказа российских судов в признании иностранных арбитражных решений, особенно если арбитраж проводился в недружественных странах или арбитрами являются граждане таких стран.
Юрист Илья Рачков подчеркнул, что это создает негативные условия для международной правовой практики и ведения бизнеса.
Мнение экспертов о презумпции автоматической небеспристрастности арбитров из недружественных стран вызывает множество споров.
По мнению Рачкова, российские суды не выявляют конкретные признаки недружественности арбитров, что ставит под сомнение обоснованность такой презумпции.
Елизавета Белоцерковская из Birch поднимает вопрос о возможности опровержения этой презумпции в каждом отдельном деле и как можно подтвердить независимость арбитра из недружественной страны.
В первой половине 2024 года в России обсудят признание решений иностранных судов и арбитражей.
Степан Султанов из АБ КИАП выразил скепсис по поводу ускорения этого процесса, указывая на риск разрушения многолетних наработок в области международного арбитража.
Алексей Ядыкин из Stonebridge Legal предупреждает о возможной тенденции к признанию только решений из дружественных юрисдикций, что может ограничить возможности бизнеса.
Несмотря на отсутствие гарантии признания решений судов недружественных стран, положительное отношение российской практики к отсутствию таких стран в списке недружественных юрисдикций все же наблюдается.
Илья Рачков отмечает значимость решения российского кассационного суда, который допустил исполнение дубайского решения в РФ, подчеркивая, что отсутствие международного договора не является основанием для отказа в признании.
Но, как замечает Ядыкин, говорить о значительной тенденции передачи споров в государственные суды ОАЭ пока неуместно, так как бизнес предпочитает Дубайский арбитражный центр.
Тем не менее, Александр Казарин из Vegas Lex считает, что с развитием экономических связей между Россией и ОАЭ, количество взаимно признаваемых решений будет расти.
