Понятие «токсичная маскулинность» стало популярным в обществе после первой президентской кампании Дональда Трампа, особенно в контексте движения #MeToo, возникшего в 2017 году.
Этот термин, имеющий академические корни, охватывает традиционные нормы мужественности, такие как эмоциональная сдержанность и агрессивность, и указывает на их потенциально вредные последствия.
Примеры неподобающего мужского поведения служат индикаторами более глубинной проблемы токсичной маскулинности, которая включает в себя широкий спектр правонарушений: от сексуального насилия до простого неуважения и соперничества.
Несмотря на осуждение таких явлений, наблюдается неуверенность в том, как с ними бороться.
Ситуация обострилась после второго избрания Трампа и возвращения в общественное обсуждение «отмененных» мужчин, что породило вопросы о целесообразности их исключения из общества.
В последние годы также наблюдается рост популярности эротических триллеров, где харизматичные и властные мужчины становятся объектами сексуального влечения, что свидетельствует о реабилитации стереотипов о маскулинности в массовой культуре.
Это создает момент амбивалентности и поднимает вопросы о том, как современное общество воспринимает и оценивает традиционные мужские роли.
Фильмы, такие как «Плохая девочка» (2024), «Честная игра» (2023) и «Кошатник» (2023), подчеркивают современные изменения в сексуальной политике, которые отходят от традиционных ценностей.
Несмотря на явное осуждение токсичной маскулинности, в этих картинах присутствует некое искушение к ней, что поднимает важный вопрос о привлекательности такой индивидуальности.
Этот феномен уже наблюдался в кино, особенно в жанре нуар 1940-х годов, где роковая женщина выступала как одновременно притягательная и опасная фигура.
Эти образы стали отражением социальных изменений в США, произошедших во время Второй мировой войны, когда женщины начали занимать традиционно мужские роли, что способствовало их сексуальной свободе и изменению нравов.
Например, за годы войны количество матерей-одиночек возросло на 44%, что свидетельствовало о переменах в расстановке социальных акцентов.
Образ сильной, независимой женщины стал угрозой для устоявшихся норм, что вызвало смешанные чувства у американцев и нашло отражение в кинематографе той эпохи.
Таким образом, тема маскулинности и двусмысленности приходит в кино по кругу, продолжая обсуждать и анализировать гендерные роли и их восприятие в обществе.
Харизматичные актрисы, такие как Барбара Стэнвик, Джоан Беннетт и Джейн Грир, стали воплощением сексуальной смелости и независимости в кино. Их персонажи, зачастую роковые женщины, привлекали внимание мужчин и искушали мир материальных благ, что лишь усиливало их загадочность.
В атмосфере нуара, роковые женщины были более интригующими, чем добродетельные героини. Однако, согласно социальных норм и Кодекса кинопроизводства, их судьба была предопределена — они неизменно подвергались наказанию за свои действия, несмотря на их непревзойденную привлекательность.
С течением времени, в эпоху эротического триллера, общество стало более терпимо относиться к таким персонажам, как это видно в фильмах «Тепло тела» (1981) и «Основной инстинкт» (1992), где роковые женщины не только проявляли свободу, но и избегали последствий своих поступков.
Тем не менее, «Роковое влечение» (1987) иллюстрировало более настороженное отношение к этим женщинам. Классический нуар и эротический триллер связало особое восхищение женщинами, нарушающими общественные нормы.
В современном кино фигура, вызывающая двойственные чувства — токсичный самец. Персонажи, такие как доминирующий стажер из «Плохой девочки» или обиженный финансист из «Честной игры», становятся центральными фигурами в современных эротических триллерах, отражая изменившиеся социальные реалии и новые аспекты представления мужского начала в культуре.
Концепция «плохого парня» как более привлекательного по сравнению с «хорошим» не является новинкой. Однако особенность современного токсичного самца заключается в изменении традиционных гендерных ролей, когда он становится объектом вожделения.
Примером такого изменения может служить фильм «Плохая девочка» режиссера Халины Рейн. Главная героиня, Роми Матис, успешная бизнесвумен, заинтересована в своем молодом стажере Сэмюэле, который привлекает ее своей доминирующей натурой. Он утверждает: «Тебе нравится, когда тебе говорят, что делать», что подчеркивает разницу между его подходом и бездействием ее заботливого мужа.
В то время как муж Роми не может удовлетворить ее желания, Сэмюэл вызывает у нее страсть, даже несмотря на его статус стажера. Это вызывает вопрос: действительно ли принципы создания «здорового и инклюзивного сообщества» функционируют в сексуальных и социальных аспектах жизни?
Подобная тема исследуется и в фильме «Вуайеристы», где персонаж Пиппа, сыгранная Сидни Суини, переключает своё внимание с непривлекательного бойфренда Томаса на манипулятора, живущего по соседству. Когда Томас, создающий песню о проблемах с эрекцией, задает ей вопрос о том, достаточно ли ему, становится очевидным, что его недостаточная привлекательность не устраивает её.
Сопоставления в художественных фильмах о токсичной маскулинности не имеют целью оправдать мыслимые преступления. Вместо этого они исследуют социальные и моральные противоречия в обществе, что делает их более интересными.
Эти фильмы показывают, что еще не полностью готовы отказаться от образа токсичного мужчины, аналогично тому, как в 1940-х годах в Соединенных Штатах привлекали женщины, нарушающие стереотипные нормы.
Хотя чаще всего в таких фильмах токсичные самцы встречают наказания, это происходит в контексте прогрессивного подхода. Например, в «Вуайеристах» мужчину наказывают за его действия, а в «Честной игре» герой вынужден извиняться под угрозой ножа.
Однако, несмотря на наказания, ситуация напоминает классический нуар, где романтизировались, но также и наказывались женские персонажи. Эти триллеры выявляют разрыв между реальными желаниями людей и тем, что от них ожидает общество.
Святой Августин отметил, что запреты порождают лишь больший интерес к греху; соответственно, дух сексуального прогрессизма может угасать, хотя запреты продолжают сохраняться.
Важно отметить, что термин «токсичная маскулинность» стал особенно актуален после первой президентской кампании Дональда Трампа, подчеркивая изменившиеся взгляды на гендерные роли.
В последние годы наблюдается интересный парадокс в отношении мужской власти и маскулинности.
Ранее доминирующих мужчин старались заклеймить и осудить, особенно в контексте прогрессивного движения, направленного на противостояние токсичной маскулинности, — термину, который обозначает традиционные нормы мужественности, такие как эмоциональный стоицизм и агрессивное поведение.
При этом многие примеры неподобающего мужского поведения стали индикаторами более глубоких социальных проблем, связанных с неуважением и насилием.
Несмотря на осуждение токсичной маскулинности, в обществе возникло чувство неуверенности.
Если анализировать политическую ситуацию, например, через призму избрания Дональда Трампа, можно заметить, что многие ставят под сомнение необходимость исключения.
Несмотря на официальное осуждение токсичной маскулинности в фильмах, сохраняется завлекающая привлекательность этого явления. Это подтверждает продолжающийся интерес к теме маскулинности, даже когда гендерные роли изменяются.
Познакомившись с жанром нуар, который появился в 1940-х годах, можно заметить, как эта форма искусства сосредоточилась на образе роковой женщины, которая одновременно манила и угрожала. Этот архетип стал отражением изменений в американском обществе, произошедших во время Второй мировой войны, когда женщины впервые начали занимать рабочие места, традиционно отводившиеся мужчинам, и обрели сексуальную свободу.
За период с 1940 по 1945 год число матерей-одиночек в стране выросло на 44%, свидетельствуя о новых нормах и изменениях в отношениях, вызванных войной. Образ сексуально независимой женщины, начиная с «Клеопатры», стал представлять угрозу устоявшимся социальным нормам.
Это сбивчивое восприятие нового типа женщин нашло свое отражение в кино нуар, где харизматичные актрисы, такие как Барбара Стэнвик и Джоан Беннетт, воплощали трюкаческий, независимый дух, выступая как активные участницы в отношениях, берущие то, что хотят, включая мужчин и деньги.
Трансгрессивность роковых женщин в кино значительно усиливала их загадочность для персонажей нуара, которые предпочитали таких женщин хорошим девочкам.
Социальные нормы и Кодекс кинопроизводства позволяли мгновенное наказание для этих женщин, тем не менее, их привлекательность оставалась безусловной.
Постепенно общественное восприятие оказалось на одной волне с изменениями в приватной жизни, что открыло путь к более терпимому взгляду на роковых женщин в эротическом триллере, тем более завораживающем в 80-х и 90-х годах.
В таких фильмах, как «Тепло тела» и «Основной инстинкт», доминировали сексуальные сцены с замечательными женщинами, которые не испытывали последствий за свое поведение.
Однако знаменитый эротический триллер «Роковое влечение» подчеркивал подозрение к роковым женщинам.
Кроме того, общая связь между классическим нуаром и эротическим триллером заключалась в восхищении теми, кто бросал вызов принятым нормам.
В нынешнее время культурный контекст сместился, и фигура токсичного мужчины стала центральной в эротических триллерах.
Персонажи, такие как доминирующий стажер в «Плохой девочке» или безжалостный плейбой из «Вуайеристов», подчеркивают новый образ, в то время как идея бунтаря, обладающего сексуальной привлекательностью, остается актуальной.
Токсичный самец отличается от других тем, что он становится объектом вожделения, и этот сдвиг гендерных ролей ярко демонстрирует фильм «Плохая девочка», созданный режиссером Халиной Рейн.
В центре сюжета — роман между успешной руководительницей Роми Матис, сыгранной Николь Кидман, и её молодым стажером Сэмюэлем. Привлечение Роми к Сэмюэлю обусловлено его готовностью доминировать, что контрастирует с её заботливым, но не удовлетворяющим её мужем.
Когда Роми предлагает мужу исполнить её сексуальные фантазии, он отказывается, чувствуя себя злодеем. Эта динамика подчеркивает опасную привлекательность Сэмюэля, находящегося на низшей ступени карьерной лестницы, что создает внутренний конфликт.
Фильм исследует вопрос о том, как принципы безопасного и инклюзивного сообщества могут быть неэффективными в реальной жизни. Аналогичные темы поднимаются в «Вуайеристах», где Пиппа, привлёкшаясь манипулятором, осознает свою неудовлетворенность текущими отношениями с нерешительным бойфрендом.
Эта история заставляет задуматься, не оправдывает ли культурный сдвиг совершаемые токсичными самцами преступления так же, как классический нуар не осуждает поступки роковых женщин. Оба фильма являются отражением сложных и противоречивых аспектов современного общества.
Фильмы, изображающие социально неблагополучные типы, делают больше, чем просто подчеркивают гротескные черты персонажей; они раскрывают противоречия в общественной морали.
Эти ленты показывают наше неготовность полностью избавиться от токсичных мужских образцов, аналогично тому, как в 1940-х годах в США женщинам, отвергающим традиционные нормы, придавалось определенное очарование.
Хотя токсичные персонажи в большинстве случаев получают наказание, это наказание подчеркивает прогрессивные взгляды, как когда-то в фильмах нуар считалось нормальным.
Например, в «Вуайеристах» манипулятор ослепляется за свои преступления, а в «Честной игре» финансовый спекулянт вынужден извиняться под угрозой.
В «Кошатнике» мужчина, выступающий в роли угнетателя, также получает достойное наказание.
Тем не менее, эти триллеры, как и классические нуары, показывают разрыв между общественными ожиданиями и реальными желаниями людей.
Святой Августин утверждал, что запреты только усиливают желание грешить, что возможно, и происходит в условиях сексуального прогрессизма, когда дух перемен уходит, а запреты сохраняются.
