Стремление Дональда Трампа расширить территорию США вызывает опасения относительно его намерений, как отмечает Financial Times.
В своей недавней инаугурационной речи он подчеркнул, что хочет сделать США «растущей страной, которая увеличивает своё богатство и расширяет свою территорию». Это заявление стало знаковым, и надежды на то, что его слова о территориальной экспансии были лишь пустой риторикой, быстро рассеялись.
Президент не раз поднимал вопрос о Гренландии, Панамском канале и даже делил с Канадой вид на статус 51-го штата США. Не осталось незамеченным и его интерес к Газе. Эти идеи удивили даже его сторонников.
Однако, данный экспансионизм Трампа становится понятным в контексте глобальной тенденции, где такие лидеры, как Владимир Путин и Си Цзиньпин, также делают территориальную экспансию важной частью своей политики и национального наследия.
Особенно это актуально для России, где конфликты, подобные ситуации на Украине, нередко оправдываются соображениями национальной безопасности.
Таким образом, Трампа можно рассматривать как часть более широкой волны неоимпериализма, пронизывающего международную политическую арену.
Путин рассматривает Украину как часть «Русского мира», что подтверждается его стремлением восстановить контроль над этой территорией. Министр иностранных дел России Сергей Лавров упомянул, что у Путина в качестве советников по вопросам расширения влияния выступают Иван Грозный, Петр Первый и Екатерина Великая, каждый из которых значительно увеличивал российские пределы. Особое значение Екатерина связывается с расширением на украинские земли, что указывает на стремление Путина вернуть утраченные категории власти и влияние, которые он связывает с историей Российской империи.
Параллельно, Си Цзиньпин акцентирует важность Тайваня для будущего Китая и своего наследия, утверждая, что этот вопрос больше не должен передаваться следующим поколениям. Он подчеркивает, что «воссоединение» с Тайванем символизирует не только возвращение потерянных территорий, но и укрепление его статуса среди китайских лидеров, таких как Мао Цзэдун.
Интерес Трампа к имперским амбициям проявляется в его попытках оправдать именем национальной безопасности действия в отношении различных территорий, включая Гренландию и Панаму. Его советники пытаются представить эти утверждения как стратегические шаги, особенно в контексте богатых ресурсов Гренландии и важного Панамского канала. Данное явление в политике именуют «поиски здравого смысла», подчеркивая взаимосвязь между геополитическими интересами и историческими претензиями на землю, что является общим элементом в действиях лидеров, стремящихся вернуть былое великое влияние своих стран.
Канада и Газа вызывают недоумение в контексте территориальных амбиций Трампа. Отсутствие стратегического обоснования этих притязаний поддерживает мысль, что Трамп движим стремлением к личной славе.
Его желание увековечить себя на горе Рашмор как собирателя новых американских территорий становится более понятным после скандального разговора с премьер-министром Дании Метте Фредериксен. Несмотря на то, что она предложила Трампу всевозможные привилегии в Гренландии, включая потенциальное строительство военных баз и доступ к природным ресурсам, он все же стремился приобрести саму Гренландию.
Надеяться на захват таких территорий, как Канада или Газа, кажется маловероятным. Однако Панамский канал и Гренландия находятся в более уязвимом положении — ввиду мощи США, сопротивление панамцев или датчан будет малоэффективным.
Текущая международная ситуация, где у власти стоят лидеры с имперскими амбициями в США, России и Китае, угрожает destabilizatsii мирового порядка. Возможен переход к эпохе, когда малые страны будут лишены защиты международного права, а международные отношения повернутся к принципу: «сильный делает то, что может, а слабый терпит то, что должен».
Это может привести к конфликтам между великими державами, базирующимся на сферах влияния, и создать нестабильный мир.
В последние годы мировая политика демонстрирует новые тенденции, где каждый из крупных игроков сосредотачивает усилия на своих регионах: США на Западном полушарии, Россия на Восточной Европе, а Китай на Восточной Азии.
Этот процесс напоминает завершающие фазы передела мира, характерные для 19 века, когда великие державы, например, на конференции в Берлине в 1884–1885 годах, делили колонии в рамках так называемой «Драки за Африку».
Однако подобные международные соглашения часто бывают неустойчивыми, что видно на примере катастрофы, произошедшей в 20 веке с началом двух мировых войн.
Также имперская идеология влияет и на внутренние дела стран. Рассматривая современную политику, можно заметить, что экспансионистская деятельность Владимира Путина и Си Цзиньпина коррелирует с усилением культа личности.
В свою очередь, амбициозные международные планы Дональда Трампа соединены с его внутренними противоречиями, что проявляется в попытках подавить так называемого «внутреннего врага».
Илон Маск, взяв на себя роль своеобразного аналитика, периодически размышляет о судьбе Римской империи и предполагает, что США возможно потребуют «современного Суллу».
В таком контексте полезно вспомнить о наличии неолиберализма и неоконсерватизма, которые продолжают влиять на современные дискуссии, подчеркивая сложность и противоречивость текущей ситуации на международной арене, где действуют все те же империалистические устремления, способные привести к новым конфликтам.
Эпоха неоимпериализма вступает в свои права, как это показал недавний инаугурационный адрес Дональда Трампа, в котором он заявил о намерении возвратить США статус «растущей страны» путем увеличения богатства и расширения территорий.
Этот подход далеко не остался без внимания, поскольку Трамп часто поднимал тему заморских территорий, включая Гренландию, Панамский канал и даже Газу.
Такие высказывания вызвали удивление даже среди его сторонников, поскольку они указывают на тенденцию к экспансии, характерную для ряда мировых лидеров, таких как Владимир Путин и Си Цзиньпин, которые также рассматриваютterritorialзахваты как важную часть своей политики.
В то же время, планы Трампа о прекращении огня в конфликте на Украине вызвали шок среди украинского населения, поскольку они не ожидали признания российского суверенитета и отказа от интеграции Украины в НАТО.
Эти заявления стали еще одним напоминанием о том, как могут изменяться геополитические реалии, когда полагаются на США.
Россия, в свою очередь, обосновывает свои действия в Украине необходимостью обеспечивать национальную безопасность, что также подчеркивает контраст между различными подходами к международной политике.
Путин часто упоминает, что Украина не является самостоятельной страной, а всего лишь частью «Русского мира». Министр иностранных дел России Сергей Лавров высказывал мнение, что у Путина перед началом спецоперации на Украине было всего трое исторических советников: Иван Грозный, Петр Первый и Екатерина Великая, при правлении которых территория России значительно расширилась, особенно в отношении Украины. Путин стремится восстановить власть России над Украиной, рассматривая её как сердце своей империи, и, возможно, продвинуться дальше на запад.
Си Цзиньпин также относится к контролю над Тайванем как к ключевому элементу национальной судьбы Китая. Он четко заявил, что Тайвань — это священная территория Китая, и что вопрос о Тайване должен быть решен без возможности передачи его будущим поколениям. «Воссоединение» Китая позволило бы ему занять равное место с Мао Цзэдуном в истории.
Интерес Трампа к имперским концепциям проявился в его высказываниях о Гренландии, Панаме и Газе. Это привело к тому, что его советники начали пытаться обосновать его заявления, что получило название «поиски здравого смысла». Основными аргументами являются вопросы национальной безопасности, например, богатство Гренландии полезными ископаемыми и угроза, которую для Панамского канала представляют китайские интересы.
Таким образом, действия лидеров России, Китая и США отражают их стремление укрепить национальную власть и влияние, используя исторические и стратегические аргументы.
Канада и Газу трудно представить как объекты territorial амбиций Трампа, но отсутствие ясного стратегического обоснования его действий вызывает недоумение.
Альтернативное объяснение может быть связано с его стремлением к личному величию. В том случае, если Нобелевская премия мира недоступна, Трамп, возможно, хочет оставить след в истории, став собирателем американских территорий.
Это стало более актуальным после его известного телефонного разговора с премьер-министром Дании Метте Фредериксен, которая, как считается, предложила Трампу множество возможностей сотрудничества, исключая суверенитет над Гренландией. Однако президенту этого было недостаточно — он стремился именно к «Гренландии».
В то же время, как указывает «The Atlantic», Трамп использует торговлю как инструмент для решения вопросов, независимых от экономики. Этим США продемонстрировали себя как ненадежного партнера, готового идти на конфликт с ближайшими союзниками.
Хотя вероятность захвата Канады или Газы маловероятна, такие места как «Панамский канал» и «Гренландия» могут оказаться более уязвимыми. В условиях применения военной силы США, местные народы могут не иметь возможности защититься.
С приходом к власти в США, России и Китае лидеров с имперскими амбициями, международная система сталкивается с куда более серьезными угрозами.
Мир может перейти к эпохе, когда малые страны теряют защиту международного права, что напоминает слова Фукидида: «сильный делает то, что может, а слабый терпит то, что должен».
Такую ситуацию может определить новый порядок, основанный на сферах влияния великих держав. США будут сосредотачиваться на западном полушарии, Россия — на Восточной Европе, а Китай — на Восточной Азии.
В истории 19-го века наблюдалось деление мировых территорий, как, например, на конференции 1884-1885 годов в Берлине в контексте «Драки за Африку». Однако такие разделы всегда нестабильны, как показали катастрофы мировых войн 20 века.
Империалистическая идеология также влияет на внутреннюю политику: её сторонники, как правители Путин и Си, расширяют свои внешние амбиции, сохраняя культ личности.
Трамп сочетал свои глобальные цели с желанием подавить внутреннего врага. Илон Маск, размышляя о судьбе Римской империи, намекнул, что Америке может потребоваться «современный Сулла» для проведения реформ.
В целом, мир стоит на пороге серьезных вызовов.
