На протяжении двух месяцев в Беларуси продолжаются массовые обыски, допросы и аресты. Первые судебные разбирательства над бывшими кандидатами в президенты и их окружением намечены на конец февраля, а до этого времени многие из них остаются под стражей.
Комитет государственной безопасности Республики Беларусь располагается в центре города и вызывает особый интерес. Узнав, что я ищу вход во внутреннюю тюрьму КГБ, охранник с улыбкой предположил, что я не собираюсь в тюрьму, а скорее направляюсь в зал ожидания. В народе тюрьму КГБ называют «американкой». Заключенные могут получить передачи от своих близких всего три раза в неделю.
После декабрьских событий у входа образовались огромные очереди, и, чтобы не привлекать внимание прохожих, родственников заключенных стали пускать в соседний клуб, принадлежащий КГБ. Внутри клуба царит атмосфера величия: красные ковровые дорожки, плюшевые диваны, и на стенах — портреты Ленина, создающие контраст с жестокой реальностью, в которой оказались многие белорусы.
Прием передач проходит по расписанию, и родные должны записываться в очередь за полтора часа до открытия. В списке из 14 фамилий, выкладываемом на вид, когда-то значились имена политической элиты, но теперь их места заняли обычные граждане. Политические заключенные часто становятся объектом неприязни среди охраны и других заключенных в «американке».
Переполненные тюрьмы приводят к ужесточению режима. Например, в учреждениях запретили передачу шоколада, выпечки, рыбы и сала — возможно, это относится к удовольствиям, которые рассматривают в КГБ.
Заключенным ограничили свидания с родственниками и адвокатами под предлогом «нецелесообразности» следствия. Первые недели не приходили письма: из 33 отправленных Дашей Корсак её мужу Саше Отрощенкову дошло всего два. Даша предполагает, что передача сообщений стала возможна только после обращения Совета Европы с требованием об освобождении заключенных.
Письма из «американки» тоже приходят редко, обычно с заготовленными фразами о нормальном питании и здоровье. Бывший кандидат в президенты Николай Статкевич сообщил жене, что восстанавливается после трехнедельной голодовки.
Даша Корсак демонстрирует открытки на фоне памятника Ленину, замечая, что неподписанные открытки чаще доходят, чем письма. Одна из женщин, Милана Михалевич, обсуждает удобство новых сумок, которые можно использовать в условиях частых обысков.
«Передавала веник — оказалось, нельзя, из-за веревочки», — шутит Даша, размышляя о безопасности предметов. Одновременно, одна из женщин зачитывает письмо Дмитрию Медведеву, в котором упоминает об их школьной связи со Светланой. Это подчеркивает не только их личные истории, но и несогласие с текущими обстоятельствами жизни.
Текст затрагивает важные темы, связанные с человечностью и судьбой граждан в условиях властного произвола. История начинается с воспоминаний о любви к близким и о том, как наступает осознание безнадежности ждать справедливости от властей.
Вскоре, письмо, полное боли и отчаяния, будет передано послу России, который, в свою очередь, произнесет слова о величии власти, упуская важность реальных действий в сторону граждан.
В этой обстановке встречаем персонажей, находящихся во дворе КГБ. Здесь отмечается, что «Сила органов государственной безопасности — в единении с народом», но на практике это лишь слова, оторванные от реальности. В холле происходит общение между сотрудником КГБ и людьми, выстраивающимися в очередь.
Прапорщик, будто олицетворение бюрократической машины, сообщает Алле Владимировне о правилах, касающихся ожидания в очереди, подтасовывая факты и отказываясь слушать. Он указывает, что стоит лишь организоваться, не проявляя ни капли понимания к ситуации.
Каждый диалог подчеркивает нарастающее напряжение и безразличие властей к заботам простых людей. Вместе с Аллой Владимировной в этой ситуации оказывается ее соперница в ожидании — другая пожилая женщина, и когда она осознает, что настанет ее очередь уходить, это лишь подтверждает непростые условия, с которыми сталкиваются все пришедшие.
В целом, данная сцена иллюстрирует слабость и заброшенность, с которыми сталкиваются граждане, когда их голоса остаются неуслышанными в стенах власти.
В зале ожидания я рассказываю Даше о желании дать по морде прапорщику. Она соглашается, вспоминая, как сама почти не сдержалась, когда слышала фразу о клубе, названном в честь Дзержинского. Это создало атмосферу страха, будто начальник рядом готов наказать за неформальное обращение.
Вместе с Аллой Владимировной мы несем тяжелую сумку, сервируемся перед охранником, который лишь мельком проверяет вещи и вновь погружается в газету.
В небольшой комнате с голыми стенами стоят загроможденные баулы с передачами. Весы и стол занимают центральное место. Согласно правилам, нельзя передавать больше 30 килограммов в месяц, поэтому каждую вещь взвешивают и записывают. Разложенные апельсины и огурцы вызывают грустные ассоциации с домом.
Касаясь пакетов с чаем, сотрудник КГБ проявляет немного эмоций, когда весы начинают барахлить. "От такой работы, наверное, черствеешь", — заметила я, когда выходила. На лестнице охранник ругает Милану Михалевич, которая не может открыть сумку, потому что держит на руках маленькую дочь.
Каждый допустимый день мы приходим к тюрьме. "Я всего два раза пропустила", — стыдливо говорит Милана. Оставив передачу, женщины остаются, обменяются новостями и слухами, подтверждая известное: "Сюда прихожу, как домой". Большинству из них некуда спешить. Задержанные на митингах и арестованные родственники стали безработными и исключенными из вузов.
В минском филиале иностранной компании произошли увольнения, и одна из женщин, работающих там, высказала недовольство. Она была недоумена по поводу страха, который охватывает некоторых людей. Женщина вспомнила, что ее жизнь в Белоруссии проходит иначе, и с этим трудно спорить.
За последние дни в городе усилились допросы и аресты, в основном направленные на молодежь. Это вызывает тревогу, особенно у тех, кто имеет близких, причастных к выборам.
Марина Адамович, жена оппозиционного политика Николая Статкевича, предпочитает молчать, отодвигаясь от обсуждения. После обыска, проведенного у нее, стало ясно, что молодежь используют как свидетелей против кандидатов. Слухи о том, что Сашу Отрощенкова могут судить в ближайшее время, только усугубляют обстановку.
Женщины, покидая клуб, пытаются поддержать друг друга в это непростое время, шутя, что не собираются на митинг, хотя известно, что под стражей остаются многие.
Кроме того, Ирину Халип, жену одного из бывших кандидатов в президенты Владимира Некляева, перевели под домашний арест. На пороге ее квартиры дежурят сотрудники КГБ, не позволив увидеться даже с близкими. В доме могут находиться лишь родители Иры и ее маленький сын, что создает дополнительное давление на семью.
Эти постоянные охранники не вмешиваются в дела семьи, но их присутствие стоит как угроза, что еще больше ухудшает эмоциональную атмосферу. Таким образом, в стране продолжается политическая нестабильность и подавление dissent.
Как отмечает Владимир Трофимович, в тюрьме существуют ограничения, которые касаются даже обычной связи с миром. Например, Ирине строго запрещено пользоваться интернетом и телефоном, однако ей разрешено читать газеты и смотреть телевизор. В тюрьме идёт трансляция только пропагандистских шоу, в частности, связанного с работой белорусского КГБ.
Люцина Юрьевна сталкивается с постоянными звонками от друзей, правозащитников и журналистов. Однако не все разговоры приносят утешение: после одного из них она была расстроена, узнав, что адвокат не смог попасть в дом к Ирине. Ранее другой адвокат также отказался от её защиты, не озвучив причины, что добавляет неопределенности в ситуацию. К сожалению, несколько родственников прекратили общение с Люциной после ареста, что оставило её в состоянии одиночества и разочарования. Наоборот, неожиданные визиты не только со стороны соседей, но и знакомых, которые хотят поддержать и принести подарки, стали более частыми.
В условиях строгого контроля охранники открывают двери и отвечают на звонки домофона только вдвоем, что создает дополнительные трудности для семьи. Дети также чувствуют изменения: Данька не понимает, почему не может самостоятельно открыть дверь. Бабушка объясняет ему, что охранники здесь для защиты, в то время как его отец якобы на командировке.
В грядущем выпуске «Новой» читатели узнают, как запугивают оппозицию, причины отчисления студентов и методы поиска предполагаемых врагов народа. Разделы также сообщат о жизни гражданского общества в условиях слежки и страха, что остаётся актуальным в сегодняшних реалиях.
