8 июля 2025 года в 13:21 Нижегородский театр оперы и балета завершил свой сезон премьерой «Сказок Гофмана» Жака Оффенбаха, поставленной Елизаветой Мороз. Это третий ее проект на данной сцене и, возможно, наиболее амбициозный, продемонстрировавший, как легко запутаться в сложностях постмодернистских интерпретаций.
Премьера, ставшая результатом насыщенного сезона с четырьмя новыми постановками, представляет собой своеобразный манифест о жизни художника. В предыдущие годы Мороз представила работы, такие как барочная оратория Генделя и опера «Кармен» Бизе, что укрепило ее репутацию как талантливого режиссера.
Сценический язык Мороз, в который входит команда, изобилующая артистами из разных экосистем, пронизан влиянием эстетики Теодора Курентзиса и новыми художественными подходами. Либретто, адаптированное Алексеем Париным и самой режиссером, начинается обещанием избавиться от тоски и тревог. Однако это обещание оборачивается провокацией, поскольку спектакль длится более трех часов, поддерживая зрительское внимание через различные постмодернистские приемы.
Основное внимание в постановке уделяется не только любовной истории, но и размышлениям о природе вдохновения. С помощью внутренних нарративов и жанровых смешений создатели стремятся вовлечь аудиторию в глубокие размышления и эмоциональные переживания. Как результат, «Сказки Гофмана» становятся не просто оперой, а многослойным произведением, вызывающим широкий спектр эмоций и интеллектуальных размышлений.
В театральной постановке, созданной под руководством Сергея Илларионова, сквозит глубина познания человеческой души и искусств. Сложные темы, такие как отношения между художником и музой, природа любви и неизбежность смерти, рождаются через призму постмодернистского подхода.
Постановка стремится привлечь внимание современного зрителя, несмотря на минималистичный стиль сценографии, который насыщен символами и глубокими метафорами. Хор, расположенный на балконах под руководством Арины Мирсаетовой, добавляет особенности исполнения, создавая эффект «вездесущего свидетельства». За сезон работы хоровое исполнение ощутимо улучшилось и стало чище и гармоничнее.
Управляемый Дмитрием Синьковским, оркестр демонстрирует высокую музыкальную гибкость, успешно исполняя как произведения Оффенбаха, так и оригинальные композиции современного композитора-резидента. Режиссер Лариса Мороз долго мечтала о постановке «Сказок Гофмана», и этот проект стал ее любовным детищем, где она стремится переосмыслить легкость оперетты через более камерное и философское восприятие.
Центром действия становятся не романтические перипетии, а сам процесс творчества, исследование идеи и страх перед утратой вдохновения. Персонаж Гофмана воспринимается как собирательный образ художника, который в каждом акте раскрывается под разными гранями: он и композитор, и режиссер, и скульптор.
Закадровый голос Виталия Полонского добавляет глубину, зачитывая цитаты и фрагменты из дневников великих художников, однако порой остается неясным, кому именно принадлежат эти слова. Таким образом, работа Мороз становится многоуровневой и познавательной, задавая актуальные вопросы о природе творчества и его восприятии.
Суть постановки заключается в том, что все художники объединены общей темой — болью и одержимостью творчеством.
Опера представляется в двух версиях: в первой все четыре женские роли исполняет одна солистка, Надежда Павлова, как изначально задумывал Оффенбах. Во второй версии роли распределены среди различных артисток, что приводит к созданию двух различных спектаклей.
Первая версия отличается точностью и драматургической целостностью, тогда как вторая порой перегружена лишними движениями, которые затмевают смысл мизансцен. В такие моменты спектакль может потерять свою целостность.
Несмотря на это, Нижегородский театр сумел создать уникальную постановку, обладающую визуальной эклектикой и интеллектуальной глубиной. Сюжет, понятный и не банальный, привлекает внимание зрителей.
Постановочная команда работает слаженно, а звездный состав солистов придаёт спектаклю весомости. «Сказки Гофмана» в этой интерпретации становятся не просто оперой, а глубоким размышлением о том, зачем мы творим и как любовь, даже разочарование в ней, может быть источником вдохновения для поэзии.
На сцене переплетены элементы ситкома, трагедии, фарса и исповеди художника, напоминая, что искусство начинается там, где мы выходим за пределы зоны комфорта.
