Неприметная дверь ведет на цокольный этаж, где царит полумрак. Входная зона создает ощущение обжитого пространства, а обитатели, кажется, невзыскательны и дружелюбны.
Основной зал наполняют разговоры завсегдатаев, которые едва ли замечают тебя и твою цель визита. Интерьер, украшенный картинами, становится фоном для множества диалогов, а музыкальные инструменты стоят заброшенными у стен, олицетворяя атмосферу непринужденности.
Запах табака витает в воздухе, хотя курящих не наблюдается, а компании любителей искусства обсуждают что-то, потягивая красное вино из бумажных стаканчиков. Внимание переключается на куратора или музыкантов, и начинается более внимательное слушание.
Таковы черты «невидимых» художественных пространств — этих укромных уголков, расположенных в подвалах или на чердаках, открытых для тех, кто ищет новое вдохновение и знакомства.
В Петербурге есть несколько таких независимых площадок, которые, помимо концертов, предлагают выставки, кинопоказы, лекции и спонтанные обмены идеями, формируя уникальную культурную среду.
Одна из интересных площадок в Петербурге — бывшая самоорганизованная галерея петербургской группы «Север-7», распавшейся несколько лет назад. Несмотря на это, пространство продолжает функционировать благодаря инициативным энтузиастам. Здесь регулярно проходят электронные живые выступления, а совсем недавно прошел многодневный фестиваль-воркшоп. На этом мероприятии участники могли не только углубиться в акустические пейзажи, но и создать собственные музыкальные инструменты.
Еще одна площадка на протяжении многих лет сохраняет свою идентичность, хотя меняла адреса. Она сейчас расположена в старом доме на цокольном этаже и больше всего напоминает уютную студию, наполненную экспериментальной электроакустической музыкой. Здесь царит атмосферная обстановка — обжитая квартира с книжными шкафами, сервантом и длинным столом, вокруг которого собираются музыканты и зрители.
Не менее интересна судьба киноклуба «Люмьер», который прекратил существование несколько лет назад. На протяжении более пятнадцати лет он служил местом встреч и для любителей авторского кино, и для ценителей музыкальных направлений. Клуб располагался в известной арт-галерее «Борей», которая за годы своей работы поддерживала множество петербургских художников. Однако финансовые разногласия привели к закрытию киноклуба, оставив у его посетителей неизгладимые воспоминания.
Несмотря на сложное положение, киноклуб «Люмьер» продолжает своё существование, поддерживаемый бывшими посетителями. Он стал убежищем для многих потерянных людей, предлагая им возможность осмыслить свою жизнь.
Хотя сейчас клуб не имеет постоянного места и периодически переезжает, его активная деятельность, отражённая в телеграм-канале, свидетельствует о большом спросе на независимые культурные практики.
Исследователь искусства Саша Обухова отметила, что подобные объединения часто возникают из-за нехватки официальных площадок для современного искусства, а также как ответ на критику традиционных институций. Эти причины тесно связаны не только с визуальной культурой, но и со звуковыми практиками.
Современное искусство нуждается в пространстве, которое поддерживает атмосферу и уникальность, чего сложно добиться в обычных галереях и концертных залах, ориентированных на коммерцию. Гибкость и открытость таких пространств необходимы для развития нестандартных форм искусства, таких как импровизация и саунд-арт.
Таким образом, клуб «Люмьер» представляет собой важный элемент культурного ландшафта, позволяя людям находить смысл в жизни и активно участвовать в культурных обсуждениях.
В пространстве независимых площадок существует острая необходимость в поиске альтернативных реальностей. Эти места привлекают людей, настроенных на активное сопротивление обыденности, стремящихся увидеть мир с иной перспективы.
Реальность состоит из множество нарративов – политических, экономических, социальных и культурных – которые подавляют личность и создают иллюзию отсутствия иных вариантов. В таких условиях начинается поиск стратегий, необходимых для выживания и самоидентификации.
Советский Союз стал ярким примером, где многие граждане выбирали конформизм и так называемые «кухонные беседы» как способ справиться с давлением режима. Они следовали установленным правилам, но находили возможность выразить недовольство лишь в ограниченном кругу.
Существовала и другая стратегия - двойная жизнь, которую вели представители творческой интеллигенции, таких как маляры или кочегары, одновременно создавая протестные произведения в своих творениях.
Московские концептуалисты, такие как Илья Кабаков и Виталий Комар, не рассматривали окружающую действительность как угрожающее пространство, а, наоборот, использовали её для глубокого анализа и осмысления. Их ироничные работы оспаривали советскую визуальную пропаганду и открывали новое понимание искусства как средства самовыражения и протеста.
В советское время многие художники совмещали свои работы с иллюстрациями для детских книг, что позволяло им находиться в относительно безопасной и менее подцензурной среде.
Ленинградские творцы, например, Иосиф Бродский и Леонид Аронзон, искали способы отстраниться от жестких реалий, однако им было значительно труднее «выживать» в литературе из-за жесткой цензуры и постоянного риска обвинений в тунеядстве.
Современная Россия, начиная с середины 2010-х годов, все активнее обращается к своему советскому наследию, что подталкивает к сравнению искусства тех времен с нынешними реалиями.
На выставке «НЕНАВСЕГДА. 1968–1985» в Третьяковской галерее обсуждение между искусствоведом Кириллом Светляковым и художником Ириной Наховой показало разнообразие точек зрения на советские андеграундные практики.
Несмотря на различия в оценках, совместной мыслью стало то, что занятия искусством и его исследование сегодня служат защитой от внешних угроз.
Открытие Sobo Gallery в Санкт-Петербурге собралось вместе художников из объединения «Север-7», что стало еще одним проявлением способов самозащиты через искусство.
Восприятие этих практик может варьироваться: те, кто не имел опыта жизни в андеграунде, нередко смотрят на него с презрением, полагая, что это лишь бегство от реальности.
Однако подпольные выставки и концерты могут рассматриваться как нечто большее — как форма настоящего сопротивления и борьбы за свободу.
Внутренний взгляд на ситуацию может кардинально изменить восприятие: как отметила художница Ирина Нахова, квартирные выставки, создание уникальных работ и обсуждение подпольного искусства с единомышленниками — это реальные способы, доступные человеку, ограниченному в действиях.
Оказавшись в сером застое, люди не могли покинуть страну или жить полноценной жизнью, и поэтому находили пути существования через андеграунд. Для таких людей обживание своих «островов» стало мощной практикой освобождения от идеологического контроля.
Несмотря на мрачную реальность, художественное поле снова начинает развиваться: кино, современное искусство и кураторские проекты проявляют признаки самоцензуры, что ограничивает возможность полноценного самовыражения.
Однако музыка, особенно экспериментальная, в этом контексте оказывается более стойким видом искусства, так как не ослаблена идеологическими рамками и может свободно выражать эмоции.
Подобное тянется к подобному: экспериментальная музыка находит своих слушателей среди тех, кто видит красоту в импровизации и несоответствии. Эта музыка представляет собой стихию звука, свободную от классических структур и жестких порядков.
Здесь пересечения звуковых линий выглядят как удивительные совпадения, подобные ритму на танцевальной площадке или метели, где хаос становится искусством. Музыка становится зеркалом внутреннего устройства сообществ, где люди взаимодействуют друг с другом, оставаясь равноправными участниками процесса.
Андеграунд, таким образом, формируется на основе взаимопомощи и поддержки, когда внутренние переживания выходят наружу, создавая новые связи и сообщества. В таких коллективных инициативах возникают «тусовки» — неформальные объединения, которые способствуют развитию горизонтальных взаимодействий и совместному творчеству.
Это явление, как утверждает куратор Виктор Мизиано, является результатом распада традиционных культурных норм и иерархий. Несмотря на множество фестивалей, арт-ярмарок и выставок, которые могут показаться основными в культурном ландшафте, жесткая цензура и другие препятствия создают смысловые лакуны, ведя к необходимости существования независимых пространств и новых практик.
В таких условиях тусовки и андеграунд становятся жизненно важными для культурного самовыражения и общения между единомышленниками, способствуя созданию новых форм взаимодействия.
