Театр оперы и балета имени Пушкина в Нижнем Новгороде представил мировую премьеру балета Юрия Красавина «Пиковая дама. Балет», поставленного хореографом Максимом Петровым и режиссером Антоном Морозовым.
Эта постановка бросает вызов опере Чайковского, стремясь вернуться к первоисточнику — повести Пушкина. Авторы уничтожают пафос оперы и романтическую инфернальность ее трактовок, предлагая новый взгляд на произведение.
Постановка поражает своей неожиданностью и оригинальностью, внося новые правила игры во взаимодействии с привычными ожиданиями зрителя. В то же время сам балет остается доступным и комфортным для публики.
Музыка Юрия Красавина привлекает своим мелодичным звучанием и выразительностью, способной обаять как новичков, так и искушенных ценителей балета. В ней можно обнаружить остроумные насмешки над балетным искусством, игры с тембрами и ритмами ХХ века, которые создают особую атмосферу представления.
Сцена, оформленная сценографом Алёной Пикаловой черными панелями, открывает перед зрителем уголки комнат и обстановку персонажей. Новаторский подход к знакомому произведению делает балет «Пиковая дама» ярким и запоминающимся событием в мире театрального искусства.
Премьера этого спектакля позволяет зрителям окунуться в увлекательный мир танца и музыки, оставаясь верным духу оригинала и при этом добавляя свежие элементы и интерпретацию. В результате зрители переживают удивительное путешествие по знакомой истории с новым взглядом и эмоциями, которые они точно не забудут.
Элегантные напольные канделябры и величественная люстра украшают бальный зал, а пол, покрытый сполосканными меловыми надписями, напоминает школьную доску - это внутренний мир расчетливого, но частично сумасшедшего Германна.
Мелом нарисованы также и персонажи: на спинах их фраков и мундиров художница Татьяна Ногинова подписала имена - «Томский», «Нарумов», «Сурин». Одежды персонажей напоминают XIX век, но они воздушны и прозрачны, в то время как черные и золотые наряды версальских дворцовых придают им весомость: призраки прошлого века кажутся более реальными, чем жители настоящего столетия.
В обоих мирах царит бал, который контролирует граф Сен-Жермен, который выступает как камердинер графини и Чекалинский, переигравший Германна. Единственное, что не привязано к времени, это игральные карты. Украшенные стразами женские костюмы валетов, дам и сама графиня, представленная в образе пиковой дамы, выглядят как легкомысленные девушки из кабака: под разорванными фраками видны объятые трико соблазнительные задницы.
Если графиня, проводящая большую часть первого акта в инвалидной коляске, - главный персонаж балета, то эту роль преображает Мария Александрова, бывшая прима Большого театра. Эта балерина-интеллектуалка, с богатым опытом работы с различными хореографами, с большим удовольствием принимает участие в иронических играх создателей, придумывая собственные находки и не боясь самых трудных испытаний: искривленные лапы и согнутые ступни полусмертной старушки, предсмертные судороги в виде дрожащих ног, амплитуда попки жизни-карты «дамы», даже прямые удары ногой жестоком ночном противостоянии с Германном.
Пластические выступления не препятствуют 45-летней балерине исполнять классические па с образцовой чистотой и ясностью (в отличие от Марии Аджамовой, исполняющей роль Графини во втором акте): когда наступает момент tour lent в арабеск, оба его круга выходят блестяще, если требуется совершить прыжок в па-де-ша, он выполняется с надежно зафиксированной позой, при необходимости выполнить серию пируэтов - они будут точными с четкой остановкой.
Лиза (Маюка Сато) - достойная партнерша для Марии Александровой в плане чистоты исполнения. Ее актерское задание, конечно, менее значимо, хотя Лизе предоставлены два больших адажио, несколько сольных реплик, участие в коллективных танцах и мизансценах. Похоже, главной целью режиссера было избежать мелодраматизма - и он в этом преуспел: Лиза не жалуется при виде умершей Графини; она не впадает в истерику, осознавая, что Германн был заинтересован в ней ради собственных выгод; и в финале она застывает на сцене не в отчаянии, а скорее в растерянности.
Хореограф Петров, однако, не смог удержаться от романтических элементов во втором адажио: Лиза многократно стремится к Германну через всю сцену на верхних опорах, прижимается к его ногам, восторженно вращается в обходных движениях. Однако возможно, что это балетный сарказм: в конце концов, Германн, поглощенный призраком Графини, довольно безромантично отталкивает назойливую девушку, предварительно заведя ее как партнера.
Ансамбль - «петербуржцы» - работает настолько слаженно и с таким вкладом, что кажется почти безукоризненным, особенно учитывая, что техническая чистота не требуется в кордебалетных танцах: они изящны, их рисунок меняется с калейдоскопической быстротой.
Более того, Максим Петров без труда справляется с исполнением кордебалета, следуя за простой и лёгкой музыкой, демонстрируя подскоки галопчиков, комбинации амбуате и па-де-басков с естественной грацией.
Главные игроки в технических виртуозностях, таких как туры в воздухе, пируэты и большие прыжки, оставлены тройке лидеров, а солисты справляются с ними легко, будто это для них не напряжено, особенно выделяется Томский (Сюго Каваками) с его очаровательной легкостью.
Они в целом достаточно легкомысленны как в игре, так и в жизни: в первом акте гвардейцы играют в «камень-ножницы-бумага» вместо привычной «фараона».
В несерьезности, с которой авторы придерживаются игровой части сюжета Пушкина, заложено основное противоречие спектакля.
Отчаяние Германна выражено разнообразно — от цифр на стенах его комнаты до выразительных жестов.
Германн выглядит худым и невысоким, но безусловно профессионально исполняет свои танцевальные и актерские партии со всей серьёзностью.
Максим Просянников прекрасно передает образ неврастеника, подобного героям Достоевского, и его Германну подойдет финал в стиле харакири.
Артисты не упускают возможности полностью раскрыть свои роли, несмотря на отсутствие у Германна танцевальных монологов во втором акте, он вынужден лишь реагировать на происходящее.
Однако неясно, в чем источник безумия героя: в балетной карточной игре нет ни мистики, ни угрожающего напряжения, ни фатализма, ни страсти — так же, как и в атмосфере самой «Дамы пик».
Постановка в целом представляет собой плавное и привлекательное зрелище, где сильная музыкальная составляющая сочетается с прекрасными танцевальными номерами и виртуозностью исполнения, делая её привлекательной для зрителей всех возрастов.