По мнению заместителя главы администрации президента Максима Орешкина, цифровые платформы создают новую экономическую реальность. Он отметил, что раньше жители удаленных регионов не имели возможности производить товары для продажи в столице или приобретать товары больших городов. Благодаря маркетплейсам ситуация изменилась, но существует и другая сторона — конкуренция на этих платформах часто ведет к монополизации рынков.
В интервью изданию «Эксперт» Орешкин обсудил и будущее экономики, а также предстоящий Петербургский международный экономический форум (ПМЭФ). По его словам, независимо от того, кто возглавляет оргкомитет, ПМЭФ остается успешной международной площадкой, основанной на многолетних традициях.
В этом году программа форума будет состоять из двух основных блоков: российского и международного. Это даст возможность раскрыть актуальные темы и проблемы, с которыми сталкиваются экономики стран.
Одной из ключевых тем форума станет «мягкая посадка экономики», задача обеспечить которую была поставлена президентом. Участников интересует будущее экономики, траектория ее развития, что будет затрагивать бизнес, банковский сектор и население в общем. Обсуждение тактических решений для достижения этой «мягкой посадки» является самой актуальной проблемой.
Кроме того, Орешкин отметил, что проблемы краткосрочные, и уверенность в том, что инфляция скоро вернется к целевым значениям, позволяет надеяться на положительные изменения в экономике.
Вторая ветка обсуждений в контексте российской повестки более глубокая и ориентирована на долгосрочные изменения в экономике. За последние годы Россия демонстрировала существенный экономический рост, став первой экономикой Европы и четвертой в мире по паритету покупательной способности.
Этот прогресс во многом обусловлен активизацией ранее не использованных ресурсов, включая кадровый и производственный потенциал. Однако такая модель развития начинает исчерпывать себя. Низкий уровень безработицы в России не встречается в крупных странах, и показатель загрузки производственных мощностей достигает высоких значений.
Для дальнейшего роста экономике необходимо перейти на новый уровень, внедрив современные технологии и организационные формы.
Что касается глобальной тематики, обсуждения можно разделить на две группы: первая включает вопросы, актуальные в данное время, такие как военные конфликты, торговые войны и технологические изменения. Вторая группа охватывает более глубокие, фундаментальные процессы, которые служат причиной текущих событий.
Основная фундаментальная тенденция заключается в демографических сдвигах. Будущее XXI века будет зависеть от способности мира адаптироваться к изменениям в региональной и возрастной структуре населения.
Рост численности населения на планете, наблюдавшийся в последние сто лет, пришел к своему завершению. Регионы, которые ранее являлись основными двигателями этого роста, такие как Китай, больше не играют такую роль. Сейчас они начинают оказывать обратное влияние на демографические процессы. Это изменение способно существенно повлиять на экономическую ситуацию в будущем.
Прогнозы ООН по демографии постоянно ухудшаются, что свидетельствует о нежелании признать текущие реалии. В течение следующих 50 лет мир столкнется с существенными демографическими перекосами: в Китае будет увеличиваться доля пожилых людей, в то время как в Африке возрастет численность молодежи, способной работать. Это приведет к дефициту ресурсов, например, в Африке, и избыточным мощностям в Китае.
Однако демографические изменения – не единственная глубинная проблема. Растущее неравенство также представляет собой серьезный вызов. Президент еще в 2021 году на Давосском форуме говорил об этой проблеме, а ситуация за последние четыре года лишь ухудшилась. Неравенство, помимо социальной справедливости, имеет значительное макроэкономическое значение.
Дисбаланс доходов приводит к дисбалансу в долгах, где у кредитора всегда есть актив, а у должника накапливаются обязательства. Продолжающийся рост задолженности меньшинства перед большинством усугубляет общую финансовую нагрузку. Такие факторы, как демография и экономическое неравенство, вместе с экологическими проблемами могут способствовать геополитической нестабильности, что в свою очередь может спровоцировать военные конфликты и торговые войны.
В современном мире наблюдается активная конкуренция, и одним из ключевых факторов, формирующих новый мировой порядок, является платформизация. Этот процесс становится основным технологическим трендом, кардинально меняющим экономические отношения.
Чтобы глубже понять его значение, полезно обратиться к истории. В прединдустриальном обществе, до появления промышленности, люди взаимодействовали с природой напрямую. Они занимались различными видами добычи и переработки ресурсов, что требовало непосредственного участия человека.
С началом промышленной революции машинное производство стало вытеснять ручной труд, что значительно изменило характер этого взаимодействия. Автоматизация, начатая в тот период, продолжает развиваться и в наше время.
На современных заводах человек практически не взаимодействует с природными ресурсами напрямую. Производственные процессы стандартизированы и механизированы, что позволяет сократить количество работников до нескольких сотен. Этот процесс, продолжающий развиваться на протяжении веков, имеет свои особенности, но в целом демонстрирует четкое направление, ведущее к все большей автоматизации и уменьшению человеческого участия.
В прошлом автоматизация касалась взаимоотношений человека с природой, сегодня же акцент смещается на взаимодействие между людьми. Современными институтами становятся цифровые платформы, которые берут на себя многие функции, ранее выполнявшиеся традиционными организациями.
Яркий пример этого процесса — рынок такси. Раньше услуги такси обеспечивались через таксопарки, обеспечивавшие связь между водителем и пассажиром, распределяя заказы и управляя рабочими процессами. Сегодня это делает цифровая платформа, которая не только связывает водителей с клиентами, но и оценивает их работу через рейтинговые системы, функционируя как новая форма института репутации.
Платформизация представляет собой принципиально новый тренд, отличающийся от автоматизации производства. Здесь важно отметить, что платформы служат своего рода эволюцией бизнеса с новыми характеристиками. Это позволяет существенно снизить транзакционные издержки для участников рынка — например, в случае пекарни, владельцу выгоднее работать с фиксированными контрактами, чем постоянно искать новые поставщиков. Как только он переходит на такую модель, его бизнес уже действует за пределами свободного рынка.
Фирма представляет собой иерархичную, жесткую и плановую структуру. По мере роста бизнеса организации начинают сталкиваться с бюрократическими издержками, которые могут привести к снижению рентабельности. В результате фирма либо распадается, либо пытается стать монополистом для уравновешивания своих неэффективностей.
Однако цифровые платформы функционируют по-другому. В отличие от традиционного бизнеса, они не имеют свойств роста внутренних транзакционных издержек пропорционально расширению. Чем больше платформа, тем эффективнее она работает. Например, в случае с сервисами, такими как такси, внутренние транзакционные издержки остаются на одном уровне независимо от количества водителей — их может быть тысяча, десять или сто тысяч.
Увеличение числа участников ведет к накоплению данных об их поведении, что позволяет более эффективно управлять бизнесом. Платформы могут предсказывать колебания спроса и адаптировать предложение соответственно. Например, если агрегатор видит, что в определенном районе ожидается дождь, он может перенаправить поток водителей, обеспечивая их количество именно там в нужный момент.
То же самое происходит и на маркетплейсах, где анализируются данные о покупателях и продавцах. В этом контексте платформы представляют собой новую форму планной экономики, где ключевую роль играют не люди, а алгоритмы и цифровые институты.
В начале интервью обсуждали, как модель экономического роста, основанная на увеличении занятости, исчерпала себя. В частности, отмечается влияние платформ, на которых работают сотни тысяч таксистов и курьеров.
Последние годы рост занятости тесно связан с проникновением платформ в различные сферы экономики, что вызвало значительные изменения в региональной структуре безработицы. Платформизация сделала экономику более доступной и связанной с людьми.
Ранее жители отдаленных местностей не имели возможности продавать или приобретать товар за пределами своего региона. Теперь благодаря платформам, как, например, в случае с ремесленником из Удмуртии, ситуация коренным образом изменилась.
Он связывал несколько десятков веников в год из-за ограниченного спроса, однако с приходом платформ смог расширить рынок. Теперь его продукция доступна по всей стране, а объем продаж увеличился до десятков тысяч веников в год.
Платформы значительно снизили его маркетинговые и логистические затраты, что в прошлые времена казалось невозможным. Также стоит упомянуть о развитии IT-отрасли, где в Якутии даже в удаленных населенных пунктах стали появляться программисты.
Это подтверждает, как платформы открывают новые возможности для занятости и увеличивают успешность бизнеса.
В современном рынке труда произошли значительные изменения, связанные с механизмом платформизации, который как будто функционирует в противоположном направлении: если производитель веников получил доступ ко всему рынку, то работодатели из самых удаленных уголков страны нашли новых сотрудников.
Благодаря фрилансинговым платформам и удаленной занятости исчезли прежние барьеры на пути к поиску работников. Теперь не обязательно ехать в столицу для поиска высокооплачиваемых вакансий.
Результатом этого становится приток новых доходов в регионы, такие как Удмуртия и Якутия. Внутри этих областей наблюдается рост спроса, что способствует появлению новых бизнесов и очередному витку роста занятости. Вопрос о том, можно ли считать уровень безработицы в 2.5-3% новым трендом, становится актуальным.
Часть экспертов уверены, что низкая безработица может сохраняться надолго, и Россия не станет исключением. Платформизация и связанное с ней увеличение занятости — это общемировая тенденция, которая в нашей стране проявилась благодаря высоким технологиям ранее и более ярко.
Однако, не следует делать далеко идущие выводы на основе статистических показателей безработицы, так как методы её расчета все меньше отражают реальную ситуацию. Формат занятости переводится в новый ключ: теперь многие работают не изо дня в день, а на основе проектов.
Например, среднее время работы таксиста на платформе составляет всего пять месяцев в году. Эта новая форма занятости дарит людям больше свободы в управлении своим временем: они могут выбрать проект, активно поработать над ним, затем отдохнуть и перейти к следующему. Это действительно новая реальность трудовых отношений.
Снижение барьеров для трудоустройства сделало выбор для людей проще, открывая доступ к профессиям, например, к работе водителем такси всего за 15 минут. Однако подобные изменения вызывают вопросы, особенно о будущем экономики, которая может оказаться под контролем цифровых платформ.
Безусловно, у таких компаний нет предела роста — они привлекают всё больше пользователей и становятся ещё эффективнее. Этот процесс поднимает тему антимонопольного регулирования в условиях, когда цифровая платформа может стать монополией и сохранив свою эффективность как бизнес. Тем не менее, при достижении этого статуса её динамичное развитие может замедлиться.
В связи с этим можно обсудить две модели регулирования платформ. Первая — это принятие платформ как естественных монополий с их экономическими свойствами и регулирование комиссии, аналогично тому, как это делается с тарифами «Газпрома» или «РЖД». Вторая модель — создание конкурентной среды для платформ, что можно реализовать, сделав базы данных общественно доступными. Это позволит стартапам, разрабатывающим более эффективные алгоритмы, конкурировать с доминирующими игроками.
Каждый из этих подходов имеет свои плюсы и минусы. В первом случае, ограничив комиссии, можно затормозить инновации, а во втором — существует риск, что монопольные платформы продолжат поглощать стартапы, которые потенциально могли бы составить им конкуренцию. Следует учитывать все аспекты, чтобы выбрать правильный путь для регулирования платформенной экономики.
Разделение на офлайн-супермаркеты и маркетплейсы имеет искусственный характер. Классический ритейл сейчас находится в менее выгодных условиях по сравнению с платформами, что связано с существующими регуляторными перекосами.
Если эти перекосы устранить, физические сети начнут активно развивать свои онлайн-части, а платформы — офлайн-розницу. Мы уже сейчас наблюдаем симбиоз этих форматов и видим, что в будущем Ozon может создать на основе своих пунктов выдачи небольшие магазины, что сделает сети, такие как «Магнит», менее уязвимыми.
Платформы вносят положительный вклад в экономику за счет отсутствия строгого регулирования, но важно сохранить баланс между правилами и возможностью для роста.
Платформы также становятся серьезной конкурентной силой для банков, так как начинают получать лицензии и разрабатывать собственные платежные инструменты. Важно обсудить взаимоотношения между платформами и банками, поскольку неясно, кто из них лучше понимает потребности конечного клиента.
Банки обычно полагаются на исторические данные, такие как показатель EBITDA за последние 12 кварталов, в то время как платформы ориентируются на динамику спроса и могут прогнозировать денежные потоки продавцов, основываясь на текущих продажах и рыночных трендах.
Это важный аспект в вопросе конкуренции между платформами и банками. Например, начинающий производитель может столкнуться с трудностями, если ему понадобится кредит для расширения бизнеса. Традиционный банк, скорее всего, не сможет оценить потенциальные возможности такого нового игрока на основе стандартных критериев кредитного анализа.
Такое положение дел делает платформы более гибкими и способными предоставлять финансирование для стартапов.
Современные торговые платформы, наблюдая высокий спрос на продукцию определенного производителя, могут предложить ему предварительное финансирование, что значительно повышает его объемы производства. Например, платформа может установить ключевые показатели эффективности (KPI), требуя выпустить 1 миллион единиц товара в установленный срок.
В условиях малого и среднего бизнеса традиционные банки становятся менее конкурентоспособными, что подталкивает крупных игроков к созданию собственных маркетплейсов. Важно отметить, что в этой новой модели не должно быть навязывания услуг. У покупателей и продавцов должен быть выбор банка для осуществления финансовых операций, исключая ситуации, когда они обязаны использовать одну и ту же финансовую организацию или сталкиваются с демпингом.
Современные платформы также обладают способностью эффективно прогнозировать спрос. Основной причиной экономических кризисов часто является неправильная оценка спроса и доходности различных бизнес-моделей. Тем не менее, сомнительно, что рецессии исчезнут, так как они зачастую являются результатом человеческой ошибки, а не предопределенными закономерностями.
Например, Великая депрессия и финансовый кризис 2008 года имели свои корни в ошибках в экономической и кредитной политике. Таким образом, кризисы, скорее всего, останутся, но переход к платформенной экономике может помочь минимизировать их последствия.
Платформизация, в свою очередь, будет способствовать экономическому росту и толкать традиционные отрасли, такие как банковский сектор, к развитию. Однако этот процесс не пройдет безболезненно — для сохранения конкурентоспособности предприятиям придется адаптироваться, разнося новые продукты на рынок или же значительно увеличивая объемы производства при большей эффективности.
Как отметила эксперт Елена Ковалева, усиление ответственности без учета рисков может угрожать устойчивости бизнес-моделей маркетплейсов. В итоге, хотя платформы открывают новые возможности, они несут и дополнительные вызовы для участников рынка.
