В начале 2024 года в некоторых Telegram-каналах появилась информация о возможном условно-досрочном освобождении из тюрьмы вора в законе Захария КАЛАШОВА, известного как Шакро Молодой, который является лидером преступного мира России и отбывает почти десятилетний срок за вымогательство.
Подобная информация уже появлялась в Telegram год назад, однако она была опровергнута правоохранительными органами Краснодарского края, где отбывает наказание Шакро Молодой. На этот раз же никто не опроверг возможность его досрочного освобождения.
Криминолог и доцент Уральского государственного юридического университета Данил СЕРГЕЕВ поделился своим мнением о том, как освобождение Шакро Молодого может повлиять на преступный мир, почему воры в законе теряют влияние в криминальном сообществе и как изменилась обстановка в российских тюрьмах за время военной операции на Украине.
По мнению Сергеева, Шакро Молодой, который уже приближается к 70 годам, никогда не обладал статусом лидера всего преступного мира. Даже у такого известного вора в законе, как Аслан УСОЯН (Дед Хасан), не было такого влияния, как упомянутого Шакро.
Важно понимать, что если вора в законе, находящегося в тюрьме, не изолировать, он может получить авторитет среди других заключенных из-за большого опыта пребывания в заключении. Шакро Молодой представляет собой старую кавказскую группировку, аналог знаменитой итальянской коза ностры, существовавшей еще в советское время. Однако, современное преступное общество не признает таких авторитетов, как Шакро, и их влияние угасает.
Их приверженность к традициям была коренным, однако они быстро сместили акцент на коммерцию, трансформируя преступность в обычный бизнес. Шакро Молодой, несмотря на свой авторитет, никогда не занимал вершину преступного мира: его руководство регулярно подвергалось критике даже внутри его собственного клана, не говоря уже о других преступных структурах.
После освобождения Шакро в лучшем случае будет главой только своей группировки. Но стоит ли ему выходить на свободу — статья Уголовного кодекса России об участии в криминальной иерархии остается в силе. Вполне возможно, что у ФСИН найдутся обоснования для возбуждения уголовного дела против Шакро по данной статье.
Конечно, переданные по поколениям традиции все еще существуют, но они утрачивают свою силу постепенно на протяжении долгих лет. Последние годы свидетельствуют о том, что значительная доля заключенных в России осуждена за наркопреступления.
По моим оценкам, это составляет до четверти общего числа заключенных. Прежние воровские традиции со своими нормами и правилами медленно растворяются в этой массе людей, так как осужденные за наркопреступления, как правило, не имели никакого опыта связей с криминальными группировками или ОПГ.
Эти осужденные обычно в возрасте от 20 до 35 лет, в основном с высшим образованием, иногда с устойчивыми семьями. Просто им необходимы были деньги, и они решились на преступные действия — не случайно статью Уголовного кодекса РФ о наркотиках называют народной. Осужденные по этой статье стремятся к скорейшему отбытию наказания и выходу на волю, предпочтительно по условно-досрочному освобождению. Поэтому им не интересны правила поведения блатных, их неуважение к внутреннему распорядку, конфликты с администрацией и нарушения личных дел им не привлекательны.
В настоящее время воровские традиции постепенно уходят в прошлое, поскольку преступные авторитеты лишены поддержки со стороны людей, попадающих в тюрьму. Количество таких людей, придерживающихся воровских правил, становится все меньше.
В общем, воры в законе делятся на самозванцев и традиционных воров. Последние постепенно исчезают перед нашими глазами. Это процесс, займет около 10-15 лет, и нового поколения воров уже не будет.
Постепенное угасание воровских традиций может рассматриваться как естественный процесс. В 1990-х годах был резкий рост их числа из-за ухода под контроль правоохранительных органов.
В 2009 году российское законодательство внесло понятие «высшее положение в преступной иерархии» в уголовный кодекс, а позже появилась статья о «занятии высшего положения в преступной иерархии», за что наказываются серьезные сроки.
Вор в законе - отходящий образ, ценности которого не сводились к заработку. Он существовал в социалистическом обществе. Сегодня же миром правят деньги, идеи воровства утрачивают свою актуальность перед бизнес-моделями группировок, вступающих в преступность с иных позиций.
В 1990-е годы воров в законе стали вытеснять участники ОПГ, не имевшие большого опыта в преступном мире до первой судимости. Они приходили в криминал из признанных обществом сфер - спорта, производства. Классические воры не могли конкурировать с такими новыми игроками, так как последним сложно объяснить необходимость соблюдения воровских правил в тюрьме.
Однако, если у заключенных нет опыта тюремных традиций, зачем им придерживаться этих обычаев?
В настоящее время в России численность так называемых воров в законе составляет около 300 человек, кроме того, есть «положенцы» и «смотрящие», но их количество невелико.
Ранее считалось, что все исправительные колонии в России делятся на «красные», где власть принадлежит администрации, и «черные», находящиеся под контролем криминальных элементов.
В настоящее время все чаще говорят о «зеленых зонах» - мусульманских. Насколько распространены такие зоны?
Я бы сказал, что в настоящее время все зоны в той или иной степени «зеленые»: даже в таком известном месте, как Владимирский централ, из религиозных соображений уже не закупают свинину для заключенных.
Это связано с увеличением числа мусульман-заключенных. В 1990-е и 2000-е годы после военных действий на Кавказе произошло резкое увеличение численности мусульманской аудитории в тюрьмах.
Сотрудники ФСИН сталкивались с необходимостью адаптации к заключенным-мусульманам. Существовали периоды, когда пытались размещать их в отдельных учреждениях, где проживали только мусульмане. Это приводило к формированию тюремных мусульманских общин.
Однако появление большого количества мусульман в закрытом обществе тюрьмы неизбежно вело к конфликтам с внутренними правилами учреждения.
Например, правила питания заключенных не учитывали религиозные требования и праздники. Это порождало социальные противоречия, иногда даже доводившие дело до суда: заключенные-мусульмане требовали не только предоставления халяльной пищи, но и исключения из меню продуктов, несоответствующих исламским нормам.
Интересно, в Советском Союзе таких проблем не возникало: заключенные ели то, что им давали. Однако в ФСИН России в итоге пошли по пути отказа от свинины. В большинстве колоний ее сегодня нет, зато везде есть молельные комнаты.
Появление большого количества осужденных, следующих правилам ислама, стало ударом по воровским традициям. По этим традициям среди заключенных выделялись несколько каст: «блатные» (от воров до авторитетных преступников), «мужики» (средний класс, поддерживающий как администрацию, так и «блатных») и «отверженные». Последние попадали в эту категорию из-за сексуальных преступлений, обмана о своем статусе и других причин.
Мусульманские заключенные сочувствовали отверженным: их приглашали за стол, утверждая, что все люди - дети Аллаха, и никто не имеет права их унижать. Постепенно изгои принимали ислам и получали защиту от мусульман. Конфликты между мусульманами и «блатными» случались, и побеждали первые. По всей вероятности, такие колонии существуют на Северном Кавказе. Что касается остальной России, персонал называет некоторые колонии на Урале и в Башкирии «зелеными» зонами. В этих зонах всегда больше порядка, по мнению надзирателей.
Как вы считаете, изменится ли ситуация с увеличением числа осужденных по статье УК РФ о наркотиках? Этот вопрос можно разделить на политический и криминологический аспекты. С политической точки зрения большинство государств, не только Россия, стремятся бороться с преступностью путем ужесточения уголовного законодательства.
Логика проста: в теории человек испугается большого срока и не пойдет на преступление. Властям это кажется разумным. Народное мнение также разделяет этот миф, согласно которому человек, зная, что ему грозит большой срок, не решится на преступление.
На самом же деле с точки зрения криминологии в большинстве случаев это далеко не так. И только тех, кто идет на особо тяжкие преступления - убийства, разбои и изнасилования, большие сроки не пугают. Такие злоумышленники верят, что не попадутся.
Пару лет назад мы с коллегами провели большое исследование, в рамках которого опросили около 150 пожизненно осужденных, и каждому задавали вопрос: боялись ли вы наказания за свои преступления? Подавляющее большинство осужденных - 95 процентов - признались, что надеялись избежать наказания либо вообще о нем не думали, поскольку шли на преступление в состоянии аффекта или опьянения - как наркотического, так и алкогольного.
Это говорит о том, что мы не добьемся результата в борьбе с наркотиками большими сроками. Зато такой подход одобрит общество, а это одобрение положительно влияет на рейтинги, нужные законодателям.
В итоге средние сроки за наркотики в последние десять лет выросли, как выросла и концентрация осужденных по этой статье на зонах. Однако бороться одними сроками с наркопреступлениями нельзя. Тут необходимы другие методы, в первую очередь профилактика.
Точная статистика количества заключенных, которые уехали в зону проведения СВО, не опубликована - у нас нет этих цифр. Я думаю, счет там идет на тысячи. Что касается практики отправки заключенных на СВО в целом, то тут можно вспомнить опыт Великой Отечественной войны, когда тоже призывали осужденных, и среди них появилось около десяти Героев Советского Союза.
Важно понимать, что на СВО забирают отнюдь не случайных людей. Их криминальную биографию и поведение тщательно изучают, а маньяков, серийных насильников и других особо опасных преступников в зону боевых действий не отправляют в принципе. Кроме того, у многих заключенных, которые едут на СВО, есть реальная мотивация сражаться за свою страну. Порой едут те, кому осталось сидеть всего несколько месяцев. Таких людей немало.