Отношения между крупными диаспорами и принимающими странами часто сопряжены с разными проявлениями, включая криминальную активность, которая также влияет на общество. Рассматривая итальянскую мафию, можно заметить, что ее роль в американской политике по сути несущественна, несмотря на постоянное обсуждение этой темы.
Мафия, как организация, возникла как альтернатива государству, особенно на юге Италии, где государственные институты не пользовались доверием.
Итальянские иммигранты в США на протяжении поколений оставались довольно независимыми от официальных структур, включая и правительство, и церковь, что отличает их от ирландцев. Ирландская мафия имела свои связи с легальными предпринимателями и формировала свою сеть влияния, однако итальянцы дольше сохраняли автономность.
Взаимоотношения между этими группами иммигрантов и прозрачно существующими надстройками в американском обществе порой вызывали нативистские волнения, что не было необычно для страны, состоящей из иммигрантов.
Коренное население в США всегда было меньшинством, часто подвергавшимся выселению и вытеснению. На фоне этого возникли различные волны антииммиграционного протеста.
С началом массовой миграции итальянцев в конце 1870-х годов в страну также пришли и организованные преступные группировки. Эти мафиозные группы, помимо преступной деятельности, создавали свои сети взаимопомощи, поддерживая новых эмигрантов в адаптации к новой жизни.
Например, в северном Бостоне, куда стремились итальянские иммигранты, стали сохраняться традиционные праздники, такие как престольные праздники из их родных сицилийских городов. Несмотря на уязвимость этих общин, их сплоченность и традиции помогали многим адаптироваться.
Мафия, наряду с государственными структурами и капиталистической экономикой, создала уникальную системную модель, где преступные элементы взаимодействуют с легальными бизнесами, используя ресурсы властей.
Краткая история Нью-Йорка подчеркивает этот феномен: штаб-квартира местной полиции находилась в «маленькой Италии» с начала 20 века до 1973 года. Эта связь между правоохранительными органами и итальянской общиной породила множество историй и мифов, связанных с их взаимодействием. Местоположение полицейского управления, выбранное, вероятно, случайным образом, стало символом этих сложных взаимосвязей.
Экскурсоводы обычно делятся множеством интересных фактов о том, как именно складывались отношения между местными жителями и правоохранительными органами.
Во времена Второй мировой войны в США существовали особые обстоятельства, когда организованная преступность стала актуальной темой для правоохранительных органов, среди которых преобладали ирландцы, с присутствием итальянцев, работающих над разоблачением преступных группировок.
Стратегически важным оказался Нью-Йоркский порт, откуда шло снабжение для фронта. Рабочие-докеры, преимущественно итальянцы, стали целью опасений властей: подозревали, что они могут быть патриотами Италии или сторонниками Муссолини. В этом контексте обеспечение безопасности порта стало критическим вопросом.
Одновременно с этим возникла необходимость предотвратить забастовки, так как ранее сложились не совсем законные связи между профсоюзами и итальянской мафией. Связь между мафией и профсоюзами была установлена через Сальваторе "Лаки" Лучано, находившегося в тюрьме, с помощью Меера Ланского из еврейской мафии.
Некоторые аспекты этой операции до сих пор не рассекречены, что ставит под вопрос, насколько она была успешной. В итоге Лучано был освобожден в феврале 1945 года и депортирован в Италию, где ранее он не жил. Он вскоре отправился на Кубу, но вернулся в Италию, оставив за собой вопрос о связи своего освобождения с действием властей.
На Сицилии количество коммунистов было невелико, так как местное население не поддерживало идеи государства и не горело любовью к Муссолини. Летом 1943 года, во время высадки союзных войск (операция «Хаски»), остров был освобожден всего за месяц. Здесь находились как итальянские, так и немецкие войска, и столь стремительная победа вызвала множество разговоров и теорий о предполагаемом взаимодействии местной мафии с американцами.
Несмотря на отсутствие поддержки Муссолини со стороны населения, операция объяснялась, прежде всего, перевесом сил и техники. Существуют легенды о том, что мафия могла оказать помощь в капитуляции, однако это больше похоже на мифы.
Тем не менее, стоит отметить, что Муссолини действительно проводил репрессии против мафии, что, по мнению многих, значительно ослабило её влияние. После окончания Второй мировой войны, когда была осуществлена помощь по плану Маршалла, мафия снова активизировалась. Она получила выгоду от государственных подрядов на восстановление острова.
В это время началось расхищение американских средств для реставрации сицилийских памятников, на что также повлияли связи с США. Новая реальность, связанная с крупными государственными контрактами и вхождением Италии в НАТО, доказывает, что мафия адаптировалась к изменившимся условиям и продолжала играть заметную роль в экономике и политике региона, несмотря на всплеск антимафийских настроений в предшествующие десятилетия.
Итальянская мафия, безусловно, является самой заметной и колоритной, но далеко не единственной в истории Соединённых Штатов, где взаимодействуют различные диаспоры.
На протяжении 250 лет можно говорить о наличии диаспоральной политики, но, скорее, она существовала стихийно, чем была специально выработана. Мигранты быстро становились патриотами своей новой Родины благодаря идеологии, основанной на общих ценностях и успешном развитии страны.
Такое взаимодействие между народами привело к формированию образа плавильного котла, описанного в пьесе 1908 года еврейского драматурга Израиля Зангвилла. Этот образ символизирует смешение культур, но при этом оставляет в прошлом индивидуальные особенности.
В 1958 году историк Карл Деглер предложил другой образ - «салатницы», где каждая культура сохраняет свой вкус, и это разнообразие обогащает общее целое. Эти метафоры подчеркивают, что политика многообразия не имеет четких границ.
В США, где нет государственного языка, английский не считается таковым, а испаноязычное сообщество демонстрирует устойчивость языка даже на третьем поколении. Это подтверждает, что диаспоральные феномены в Америке более сложные и многогранные, чем просто ассимиляция.
Итальянцы стали забывать собственный язык, и это проявляется даже в том, как они произносят свои фамилии, предпочитая английскую версию.
В недавнем прошлом браки происходили в рамках одной конфессии, и итальянцы жили в основном в диаспорах, таких как «Маленькая Италия» в Бостоне. Несмотря на совместное обучение и обмены, многие из них забыли о своих корнях, оставаясь только с общей внешностью и воспоминаниями о предках, которые мечтали о новой жизни в Америке.
Примером может служить история Лаки Лучано, чьи мечты о переезде в США подкреплялись отцовскими сборами средств на эту цель. Это показывает, что он тоже был приверженцем американских ценностей.
Интересно, что среди американских послов встречаются люди итальянского происхождения. Возникает вопрос о целесообразности такой кадровой политики.
Один из послов, Секкья, ответственный за координацию антимафийных операций и реформ в итальянском правительстве, сам имел корни в Италии. Он упоминал о своем знакомстве с Джованни Фальконе, известным борцом с мафией, который был убит вскоре после их встречи.
Семья Фальконе доверяла лишь американцам, потому что итальянская власть не смогла защитить их близкого. Этот случай подчеркивает сложные связи между Италией и США, особенно в контексте борьбы с организованной преступностью.
Секкья поделился информацией о том, как их организация содействовала переезду информаторов и перебежчиков из мафии, которые давали показания. Эти людей порой называли «раскаявшимися». В конце 1980-х годов некоторые из них оказались в США под новыми именами и паспортами.
Образы «салатницы» и «плавильного котла» все еще актуальны, однако относятся к более ранним периодам. Современные исследования показывают, что мигранты, особенно из арабских стран, все больше ощущают связь с исторической родиной и критикуют политику США. Это указывает на изменение механизмов интеграции диаспор в Америке.
Сравнение с историей немецкой диаспоры во время Первой мировой войны подчеркивает, как войны влияют на сохранение культурной идентичности. Немцы в США сохраняли язык и культуру, но после войны начались изменения: они стали меньше говорить на немецком и частично отказываться от идентичности. Это произошло в значительной мере под влиянием сложностей, возникавших во время войн.
Учитывая текущие обстоятельства, возникает интересный вопрос о будущем арабской диаспоры. Современные средства связи могут способствовать укреплению связи с местом происхождения, а также облегчать доступ к идеологиям, которые могут быть антагонистичны.
В эфире передачи «Международное обозрение» от 4 июля 2025 года Фёдор Лукьянов обсуждает «Большой прекрасный закон» Трампа, который стал причиной затруднений между президентом США и Илоном Маском. Программа также затрагивает проблемы, связанные с миграцией, экономикой и диаспорами. Одной из тем является политический кризис в Сербии и влияние внешних факторов на протесты, а также вопрос о независимом курсе Сербии при Вучиче. Зрителям предлагается ознакомиться с анализом этих актуальных вопросов в контексте современного мира.
